Антон вздохнул и покачал головой.
– Ну, что я тебе могу сказать? Из Сибири они в Москву не приезжали, сразу отправились в Швейцарию. Вернулись недели две назад.
– Понятно, – Алеша поник головой, – она в Москве, но мне не написала. Значит… все. Кончено.
В голосе его звенела такая горечь, что Антон неожиданно вспомнил не очень ему понятные строки из письма Насти, на которые он не обратил внимания:
«Я все вспоминаю, как в мае ты мне помог с химией. Потом пришла Катя. И еще тогда ты делал операцию. Если сможешь, помоги мне еще раз»
В мае он не помогал Насте с химией. В ту страшную ночь, когда погибли Лада с Кристофом, она приехала в дом покойного Евгения Семеновича Баженова сказать ему, Антону, о гибели Кати. Потом пришла Катя. И операцию он делал Алеше. Настя, не имея возможности выразиться яснее, просила его о помощи, и это каким-то образом было связано с Алешей – оказывается, у этих паршивцев был бурный роман.
– Погоди, Алеша, – возразил он, – что ты так сразу – «все кончено»? В Сибири у них что-то случилось, кажется, Настасью похитили, взяли в заложницы или что-то там еще. Поэтому ее сразу увезли в Швейцарию, и с тех пор она находится под строгим контролем. Из-за этого, скорей всего, у нее нет возможности с тобой связаться.
Алеша побледнел.
– Как… похитили?
– Не знаю, я у них еще не был, а по телефону неудобно, сам понимаешь.
Сказав это, Антон помрачнел – после разговора с Ревеккой, он раза два говорил с Воскобейниковым по телефону по делу, но просто не представлял себе, как сможет увидеть его и посмотреть ему в глаза.
– Когда вы у них будете?
– Не знаю, – Антон развел руками, – скоро они опять уезжают и берут Настасью с собой.
Так что не знаю даже, чем тебе помочь.
Алеша поднялся.
– Извините меня, я напрасно отнял у вас время.
– Ничего страшного, – Муромцев тоже поднялся.
– Я бы не стал вас беспокоить, – Алеша резко сунул руки в карманы, – но Настя сказала, что вы самый верный ее друг потому и просила позвонить вам – в крайнем случае.
– Она так сказала? – голос Антона дрогнул. – Ладно, оставь мне номер своего мобильного, я что-нибудь придумаю.
Проводив Алешу, он лег спать с гудящей головой, имея твердое намерение хотя бы до семи утра никого больше не слышать и ни о чем не думать. Однако в половине шестого его разбудил звонок дежурного врача из патологии.