– Так до завтра?
– Не могу, я же тебе сказала – родители меня вообще никуда не пускают. И потом, мне еще задачи решать.
Дональд тихо и нежно засмеялся.
– Не волнуйся, я выберу время, когда твоих родителей не будет в отеле. А задачи покажешь – мы их вместе решим.
– Нет, Донни, я не смогу, ты не знаешь мою маму. Может, мы потом когда-нибудь увидимся, или я оставлю свой электронный адрес, и ты напишешь – если мне включат Интернет, конечно. Спасибо за все, ты мне очень помог.
Внезапно Дональд побледнел, и глаза его вспыхнули.
– Ты не хочешь меня больше видеть, понимаю, – глухо произнес он, – тебе наговорили про меня, ты меня презираешь. Это все моя мачеха, ее рук дело – даже ты…
– Что ты, Дон, – испугалась Настя, – кто мог мне что-то наговорить, если мы впервые видимся?
– Вокруг меня столько людей, и никого, с кем бы я мог просто поговорить! Ты всего лишь раз меня увидела – неужели я уже стал тебе противен? Тогда, наверное, они правы – я действительно болен и внушаю людям отвращение.
Она растерялась.
– Нет, Донни, о чем ты говоришь! Я давно так приятно не общалась, как сегодня. Я тоже очень дикая, у меня мало друзей, с которыми я могла бы поговорить, я бы с радостью с тобой дружила, но… понимаешь, ты ведь говоришь…
Щеки ее вспыхнули. Дональд, стиснув ей руку, заглянул в глаза.
– Что я такого сказал? – мягко, но требовательно спросил он.
– Ну… насчет секса, – смутившись, Настя отвела глаза в сторону, – понимаешь, у меня есть друг, я его люблю и….
– Только это тебя беспокоит? Не волнуйся, если мне будет нужен секс, я найду себе женщину. Я не хочу от тебя секса, мне просто нужен друг – друг, который бы меня понимал. Знаешь, я очень одинок.
– Только это?
– Конечно, а разве этого мало? Ты знаешь, что такое годами молчать, слыть больным, отверженным, прокаженным, изнывать от одиночества только потому, что тебе не с кем поговорить, хотя вокруг полно людей. Это как умирать от жажды в океане.
– Донни, ты так говоришь… ты говоришь, как будто тебе сто лет.
– Я очень много читаю, думаю, слушаю музыку – она тоже рождает мысли. Мне кажется, я все обдумал на сто лет вперед, но мне просто не с кем этим поделиться. Так что, скажи мне, что мы увидимся завтра. Пожалуйста! – лицо его оставалось очень бледным, но губы тронула слабая улыбка. – Никакого секса, и разговоров о сексе, клянусь!