- Тогда так решим, - поджал я губы, - контора в Питере нужна. И
не только для продвижения лекарств. Деньги возьмите из прибыли и
сделаете все от имени Компании. Михаил, тебе задание. Обзаводись
связями среди моряков, купцов, которые флот используют. Нужно
выяснить цены на перевозки, на корабли и услуги экипажей.
- В Англию повезем? – Приободрился младший.
- И туда тоже. Не медли.
И вот я в Северной Столице. Ночевать нас с Игнатом устроили в
комнатах конторы. Это двухэтажный дом, пока еще не очень занятый
посетителями. Мы разговаривали за ужином допоздна. Михаил хорошо
справился, вызнал все мелочи.
Корабль построить можно. Шлюп обойдется тысяч в сто двадцать. До
двухсот. Это сейчас не подъемно. Проще нанять чей-то вместе с
командой. Но такой вариант мне не годен. Люди должны быть свои.
- Пока суть да дело, присмотри судно, которое можно
отремонтировать для морского плавания. И команда нужна вместе с
капитаном.
- Так у нас весь товар здесь продается. Европа скупает по
двойной цене. И везти никуда не надо.
- Миша, я сказал, ты услышал.
- Будет сделано, Андрей Георгиевич.
- И заведи пару тайных комнат, чтоб никто не видел входа. Мало
ли какие гости пожалуют.
Встреча назначена в большом доме графа Кочубея на
Фонтанке. В синих весенних сумерках я подъехал на
извозчике за квартал до адреса. Там прошелся пешком. Швейцар
прищурился на мою фамилию и вызвал провожатого. Неизвестный капитан
проводил меня в кабинет. У меня с собой мешочек золота на три
килограмма. Велел набрать червонцами, хоть сейчас их мало в
обороте. Доля с продаж. В этом вопросе аккуратность нужна, как
нигде.
Через другие двери вошел высокий молодой человек, немногим
старше меня, чисто выбритый. На высоком лбу уже видны будущие
залысины. Я не сразу понял, что это и есть Николай Павлович.
Портрет в памяти из школьного учебника был с усами и грозными
комментариями «Палкин».
- Здравствуйте, Ваше Высочество, - наклонил я голову.
- Здравствуйте, Зарайский, - серые глаза изучали меня, -
наслышан о Ваших достижениях и весьма загадочных похождениях.
- Старался, как мог, - я не смог сдержать легкую улыбку.
В голове крутилось «Вельми понеже. Паки паки иже херувимы. Житие
мое».
- Вижу, Вы не тушуетесь. Хвалю. Я желал бы слышать Вашу историю,
какова она есть на деле. Но не хочу давать Вам повод к смятению, -
он выжидательно замолчал.