В разговоре я всегда подчеркиваю, что верные мне
люди получают все самое лучшее. Свою долю я велел пустить на
развитие хозяйства. И первым делом устроить попавших ко мне детей.
Их тоже не всех приняли. После проверки выяснилось, что было
несколько, которых родственники решили прокормить задаром. Петьша
со своей гвардией съездил и объяснил, что так нехорошо делать.
Есть и третье обстоятельство. Древлеправославные отчего-то
решили, что я записался в их благодетели. И теперь потоки просто
ходом идут со всех направлений. В этом есть большой минус.
Постоянная причина для проверок полиции и чиновников. Люди, которые
придерживаются строгих правил, работают и на все руки мастера,
оказались опасны для государства. Все они вне закона. Не совсем,
правда, но притесняют их сильно. Зато теперь у меня три кузнеца,
два механика, один стекольщик. Есть даже четверо рабочих вместе с
мастером, бежавших с уральского завода, льющего пушки. Всем оказан
прием, все принесли клятву верности. Кузню обустроили, да помогают
новый корпус делать.
После похорон неделя ушла на разборы тяжб, разъездов по имению,
визитов к нужным людям и прочую нужную текучку. А потом я засел за
планы. Все-таки дедлайн уже определен. Через год мне нужно быть
готовым.
Скафандры сделаем, допустим. А приспособления? Нужны лебедки для
спуска и подъема водолазов, для поднятия грузов. Ох, надо всю
технологию обкатать где-нибудь по- близости. После недолгих
раздумий выбор пал на Балтийское море. Есть там два объекта, уже в
мое время найденных, чье местоположение я изучал.
Была у одного непоседы из нашей компании копателей
идея, как обойти закон вместе с финскими пограничниками, но она не
прошла. Зато я, пользуясь случаем, собрал все, что можно о
местоположении затонувших кораблей. Здесь они оба еще благополучно
ждут своего часа. Правда, глубоко. Около сорока метров. Но мы же на
испытание пойдем, а не на дело. После Фридрихсгамского договора в
одна тысяча восемьсот девятом году Финляндия уже под Россией,
бояться нечего.
Но это все не то. Мысли упорно возвращаются к вундервафле.
Хочется защиты. Не привык я еще к сильному правителю, которого
уважают в мире и верят его слову. Чтоб не сопли пускал и
замалчивал, когда его корабль потопят или захватят, а готов был
объявить войну негодяю. Царь именно такой. И по-другому нельзя. Но
козырь