— Да, ты прав, — признаётся Тацуми. Когда он пытается присесть
напротив брата, Келлер отчетливо слышит хруст в коленной чашечке.
Яша это тоже слышит. Тацуми это понимает по непринуждённой ухмылке.
Но за ней ничего не следует. — Это Имперское Оружие тратит много
моих сил. Кто бы мог подумать, что это будет такая заноза в
заднице.
— Я и не думал, что у тебя будет какой-нибудь Тейгу, — звучит
звонкий и полный жизни голос Яши. — Я всегда думал, что это у меня
появится чудо-оружие. Но не получилось, не вышло. Вместо этого я
вынужден пользоваться лишь навыками отца и матери. Причём, прошу
отметить, насколько хорошо я приручил Шэнь. От моей ящерки ни одной
проблемы — мне лишь стоило сказать ей пару ласковых слов, и она
уснула.
— Молодец. — Тацуми может лишь выдавить из себя совсем слабую,
едва заметную улыбку. — Но это по-прежнему опасное создание.
Саурианины представляют прямую угрозу для тебя, меня и наших людей.
Так что не будь дураком и отпусти свою ящерицу, пока у тебя есть
возможность.
— Вот видишь, брат. В этом и твоя проблема. — Яша скрещивает
руки на груди и, довольный, откидывается немного назад. — Ты видишь
в Шэнь огромную смертоносную ящерицу. Что правда. Но частично. За
этими зубами, клыками и огромной пастью ты не видишь самого
главного — это такое же живое существо, которое испытывает боль,
страдания и прочий набор чувств. Более того, ты сам мне
рассказывал, что это священная ящерица для амазонок. Они их
почитали, а значит, они привыкли видеть людей. От меня лишь
требовалось найти правильный подход, к счастью, Шэнь сама ко мне
вышла и, как с любой девушкой, я очаровал её своей прекрасной
улыбкой, обворожительным взглядом и хорошим мясным стейком. — Губы
Яши растягиваются ещё шире.
«Маменькин засранец».
Тацуми принюхивается. Он ощущает приятный аромат в воздухе.
Полевые повара уже начали готовить ужин в огромных чанах. Судя по
всему, сегодня у них будет куриный суп.
«Моё любимое, наконец-то они послушали меня».
— Что так улыбнулся? — На лице Яши читается нескрываемый азарт.
— Почувствовал куриный суп и сразу оказался в нирване? Как же тебе
мало нужно для счастья, дорогой братец.
— Это трудно назвать счастьем, брат. — Тацуми слабо хмыкает. —
Мы с тобой торчим где-то на юге, посреди бескрайних полей и диких
зверей. Помимо нас, здесь ни одной живой души на многие километры
вперёд, а если кто-то и попадётся, то попробуй угадать, а не
предатель ли он? И это я ещё не заикаюсь про опасных зверей, что
кишат на этих территориях. Я был бы счастлив, если бы сейчас сидел
в столице у себя дома и попивал бы папин самогон. К слову о нём, у
тебя хоть что-то осталось от него?