Еще пару часов назад я бы на такую выходку не обратил внимания –
наоборот, угодливо посмеялся бы над этой «невинной шуткой». Но
сейчас следовать традициям не хотелось. Я всматривался в каменные
лица коллег, еле сдерживающих смех, быстро перевел взгляд с одного
на другого, пытаясь догадаться, кто это сделал.
И, наконец, тихо спросил:
– Кто?
Молчание. Лидка, взглянув на меня, фыркнула.
А Костя Панченко нарочито гнусавым голосом произнес:
– Резвей! Явился – не запылился! Все купил, что должен был?
Сигареты не забыл? Ничего не перепутал?
Шоу началось! Из-за мониторов появились лица коллег, уже готовых
к веселью. «Значит, шута нашли? – закрутились злые мысли. – Будет
вам шоу!» Главное – это голос, а он у меня тихий. «Раз громко
говорить не получится, придется орать», – решил я.
Набрал полную грудь воздуха и выкрикнул на одном дыхании:
– Тебе, Панченко, не о куреве надо думать, а о том, пройдешь ли
ты испытательный срок! Стажер! Где маркетинговое исследование по
ночным клубам? Ты его еще на прошлой неделе должен был
подготовить!
Обескураженный Костя примирительно, без всякой гнусавости в
голосе попросил:
– Серега, да ладно тебе, ты чего это?..
– Серега?! Да какой я тебе Серега! Для тебя – Сергей
Александрович, стажер!
Я выдохся и замолк. Не знал, что еще сказать. Излить то, что
давно накипело, – смог, а вот оскорблять и хамить специально не
научился пока.
Впервые в жизни я осознал значение выражения «звенящая тишина».
Коллеги перестали клацать кнопками клавиатур, и лишь мерный гул
работающих компьютеров повис в комнате. Даже непомерно толстый, не
дождавшийся своего овсяного печенья копирайтер Левон Гараян
перестал жевать бутерброд и, открыв рот, внимательно меня
изучал.
Я почувствовал себя неуютно и сорвался:
– Что уставились? Работать!
Нет, к работе никто не вернулся. Все с каким-то новым интересом
рассматривали меня, словно пытаясь понять, что во мне изменилось. В
глазах любопытство и небольшая тревога, лица напряжены.
Тишину нарушил удивленно-радостный Панченко:
– Ребята! А ведь он же пьяный! Принял уже где-то!
Все тут же понимающе улыбнулись, с облегчением закивали друг
другу. Люди страшатся необъяснимого, а секрет истерики Резвея
крылся лишь в его алкогольном опьянении. Элементарно, Ватсон!
Гараян продолжил трапезу. Бородаенко что-то застрочил в
мессенджере, Фрайбергер брезгливо сморщила носик. Это какой-то
кошмарный сон.