Этой минуты было достаточно для д’Артаньяна, чтобы решиться: это было одно из тех событий, которые решают участь человека; ему предстояло сделать выбор между королем и кардиналом и, сделав выбор, следовало уже навсегда держаться его. Драться – значило ослушаться закона, рисковать своею головой, сделаться врагом министра, который был могущественнее самого короля; все это предвидел молодой человек, и, скажем в похвалу его, он не колебался ни минуты. Обращаясь к Атосу и друзьям его, он сказал:
– Господа, позвольте мне заметить, что вы ошибаетесь. Вы сказали, что вас только трое, а мне кажется, что нас четверо.
– Но вы не из наших, сказал Портос.
– Это правда, отвечал д’Артаньян, – я не ваш по платью, но ваш душой. У меня сердце мушкетера, и оно меня увлекает.
– Отойдите, молодой человек, сказал Жюссак, угадывавший, без сомнения, по движениям и выражению лица д’Артаньяна его намерение: – вы можете удалиться, мы на это согласны. Спасайтесь скорее.
Д’Артаньян не двигался с места.
– Решительно вы прекрасный мальчик, сказал Атос, пожимая руку молодого человека.
– Ну, ну, решайтесь же, сказал Жюссак.
– Да, сказали Портос и Арамис, – решимся на что-нибудь.
– Этот господин очень великодушен, сказал Атос.
Но все трое думали о молодости д’Артаньяна и опасались за его неопытность.
– Нас будет только трое, в том числе один раненый, да еще дитя, сказал Атос, – а все-таки скажут, что нас было четверо.
– Да, но неужели отступать? сказал Портос.
– Это трудно, отвечал Атос.
Д’Артаньян понял их нерешимость.
– Господа, все-таки испытайте меня, сказал он: – клянусь вам честью, что я не уйду отсюда, если мы будем побеждены.
– Как вас зовут, мой друг? спросил Атос.
– Д’Артаньян.
– Итак, Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян, вперед! кричал Атос.
– Ну, что же, господа, решились ли вы на что-нибудь, спросил в третий раз Жюссак.
– Решено, господа, сказал Атос.
– На что же вы решились? спросил Жюссак.
– Мы будем иметь честь напасть на вас, отвечал Арамис, одною рукой снимая шляпу, а другою вынимая шпагу.
– А, вы сопротивляетесь! сказал Жюссак.
– А это вас удивляет?
И девятеро сражающихся бросились друг на друга, с бешенством, которое не мешало соблюдению некоторых правил.
Атос избрал себе Кагюзака, любимца кардинала; Портос – Бикара, а Арамис очутился против двух противников.