Чёрный юмор. С такого началось ученье, где у поэзии мученья - страница 2
Шрифт
Интервал
Что не держу обиды, знаю что приснились.
23.12.2009
Я Вассс «люблю» и устали не знаю
Я Вассс «люблю» и устали не знаю.
Такую, как Вы здесь, я «понимаю».
Вы вечный дуб и я от вас «дубею».
Вы так «прекрасны», как само «блаженство»
И маните собою «совершенство».
Устал, конечно с этим, где «наследство»,
Что сделаешь? – Такое уж «главенство».
23.12.2009
Во на, как? Ну и достали!
Во на, как? Ну и достали!
Перевод тут нужен Яви.
Подарите хоть словарь,
Коль не начат и букварь.
Тут простому не понять,
Если азбуки не знать.
Может Даля посмотреть
Или самому прозреть?
Как же с вами тут общаться?
В иностранном я, как дуб!
Иностранным «наслаждаться»?
Но я русский, и весь «туп».
Мы для вас наверно «свиньи»,
Быдло, с глазками в «уныньи».
Пишете смотрю для них,
Но не ясен этот стих.
Тут, какой вы применили,
Иль родной совсем забыли?
Хопкинский зачем включили
И за что его всучили?
Во! Бывает же, такое?
Так поведайте пустое!
Тарабарский «уважаю»,
Так «люблю», что лишь икаю.
13.01.2010
Эх, игра! зачем такое?
Эх, игра! Зачем такое? —
Приспособившись терять.
Я не спорю, но пустое,
Как забытая тетрадь.
Порастрачено творенье,
И забыто вдохновенье.
Приземлённое включилось,
Где всё гадкое вселилось.
17.01.2010
Мадам, да вы букварь забыли
Мадам, да вы букварь забыли,
О, Боже, что же не учили?
Как вы туманны, грешны и пусты,
Что сделаешь, такие костыли.
Такой я маяты давно не видел,
Откуда взялись, или с гор спустились?
А как вы пишете, что за слова?
Рука не сохнет подбирать слова?
Ну, а перо не надломилось?
С «сердечностью» корявость не убилась?
А, где учились и чему? – В бреду?
Кошмар помог, иль грезится ему?
Ну и «творенье»! – Мерзкое, пустое,
Кто создал вас такое горе?
И кто от соски оторвать забыл,
И почему ваш мир жирком заплыл?
17.10.2010
Да, «умершее Божество» – реликт покойный
Да, «умершее Божество» – реликт покойный.
Иль Ангел падший, что уже отжил забвенный.
Здесь Ада грешного зерно, коварное стремленьем.
А для чего оно, кому? Пускай уходит со своим презреньем.
Не нужен он – жестокий очень. Зачем такой? Тут только мрак.
Он жаждет крови недотёпа, что ж будет кровь, коль хочет так.
Не понимает с чем связался, ну что же пусть поймёт.
И навсегда оставит грешность, в котором он не ведая живёт.
Останется лишь камень – вечность, надгробие о том живом,
Которое хотело жизни вечной, но осквернило истину «ножом».