– Вот это – сербская крестьянка, пятнадцатый век, трудное время… Это – испанская герцогиня, век семнадцатый, – объяснял он мне, раскладывая карты по одной. – Это корейская принцесса – одна из лучших карт, по моему мнению, самая интересная судьба. Еще финикийская служанка. Декадентская поэтесса – тоже забавно…
Я рассматривала антикварные картинки почти безучастно. Мне снова показалось нереальным все происходящее. Как будто бы мне предложили игру, правила которой я никак не могла понять.
– Как же я могла для себя выбрать такую жалкую жизненку, как моя теперешняя? – поинтересовалась я насмешливо.
– Тогда, видимо, ты руководствовалась иными мотивами.
– Откуда ты взял эти карты?
– Моя обязанность сохранять их.
– Понятно, – сказала я, хотя мне нечего не было понятно, да и понимать не хотелось. Но в голове стало возникать какое-то пока еще не ясное воспоминание. О чем-то или о ком-то очень знакомом, давно знакомом. Это ощущение, когда не можешь вспомнить что-то очень важное, было беспокойным и мучительным.
– Землевладелица из Афин, девчонка из индийской деревни, метеоролог из Антарктиды…, – продолжал он тем временем.
– Антарктиды?
– Для тебя сегодняшней это будущее.
– Хм… Сколько их всего у тебя?
– Это все. Восемь штук.
– Есть такая, где бы я не была хромой?
– Таких нет.
– Что, из восьми нет ни одной?!
– Сожалею. У каждой души есть свой особый признак, ее собственный, индивидуальный знак отличия, который всегда воплощается. У кого-то больное сердце, у кого-то шестой палец или горб. Это неизбежно.
– А у меня душа хромая… Вот умора…
– Так посмейся, тебе легче станет.
Смеяться мне не хотелось. Слишком я прониклась этой невероятной жалкостью своей серой жизненной карты в сравнении с теми, что лежали предо мной сейчас. И почему-то мой спутник перестал меня пугать. Я спросила:
– Скажи, как твое настоящее имя?
– Может сама вспомнишь? Здесь к тебе должна возвратиться твоя прежняя память. Мы у входа в Безвременье…
Я посмотрела на него пристально. Что-то скользнуло в моем сознании, что-то совсем неуловимое, далекое, но до трепета знакомое. Виски заныли, стало очень больно, давление ударило по глазам. И тут меня обожгло словно вспышкой пламени:
– Гедеон!!!
Гедеон из расы хронидов – людей, живших еще до Великого оледенения и знавших тайну времени. Благодаря этому знанию они и смогли пережить, а вернее, проскочить ту страшную пору. Все они, также как и я, принадлежат к ордену протохронов. Гедеон – мой сподвижник и единомышленник. Самый надежный. Остальные мои последователи исчезли. Всего их было пятеро, и все они меня предали. Именно из-за них мне пришлось скрываться, выкрав эту жизнь, самую, как тогда казалось, неприметную.