Итак, я поставила себе три задачи: задача номер один – найти проводника; задача номер два – не попасться в руки карумионов и задача номер три, самая сложная, – созвать президиум и убедить его в моей невиновности. Пожалуй, не одну из этих задач я не могла бы назвать простой. Возможно, псы Карума уже напали на мой след. Теперь им гораздо проще это сделать: вся моя биография им известна. Но у человеческой судьбы случаются вариации, а порой даже и резкие и значительные повороты. Все равно придется им потрудиться.
Мне показалось, что я только что сомкнула глаза, а уже занимался рассвет и пора было вставать. Солнце еще не вышло, только выплеснуло на край неба пурпур, похожий на тот, что я развожу в большом глиняном чане. Разбитая и не выспавшаяся, я поднялась с постели и побрела на работу.
Под навесом, лишь наполовину огороженном глиняными стенами, чтоб воздух попадал в красильню, стояли три огромных чана. Об их содержимом я знала лишь то, что в одном была налита краска, в двух других – какие-то особенные закрепители. Все эти составы были чрезвычайно секретными, и потому их готовили без нас, служанок. Нам доверяли лишь сам процесс окрашивания, закрепления, сушки и глажки. Но и эта работа была очень тяжелой. Сероватого цвета рулоны лежали на лавках. Их привезли только вчера на нескольких телегах как раз перед тем, как я отправилась в город. Теперь нам предстояло их покрасить.
Несколько рабов разворачивали один рулон, от него отрезался большой кусок, но такой, который мог бы уместиться в чане. Стоя на деревянных лавках мы тщательно размешивали краситель длинными шестами, затем погружали в него ткань таким образом, что бы она равномерно легла и нигде не осталось никаких пятен, и начинали размешивать. Это длилось долгое время. Уже покрашенную ткань вынимали рабы, отжимали ее и перекладывали в другой чан. Пока она лежала в закрепителе, окрашивался другой кусок и так дальше. Процесс не заканчивался до самого вечера. Мы едва успевали что-то поесть, но от этих запахов аппетит был у всех плохой. Наш хозяин этому только радовался. Завтра часть из нас будет отправлена на глажку уже высохших тканей тяжелыми деревянными валиками.
Мы все, а я особенно, жили предвкушением трехдневного весеннего праздника, во время которого нам придется работать меньше, потому что распорядитель будет веселиться и ему будет не до нас.