– Добрый день! – наигранно бодро воскликнула та самая женщина, которая всего пару секунд назад нещадно костерила бедного дворецкого. Мы подобрались и уставились на нее. Женщина медленно прошлась перед нашим неровным строем и удовлетворенно кивнула.
– Добро пожаловать в «Алар», юные леди, – улыбнулась она.
Коленки как-то сразу трястись перестали, а в голову закралась предательская мысль, назойливо зудящая о том, что здесь, может быть, не так уж и плохо. Реверансы, которые мы разом изобразили, вышли невероятно слаженными и, как мне показалось, красивыми.
– Сработаемся, – с улыбкой протянула женщина. – Меня зовут донна Далия ар Брокс, и я руковожу этим заведением.
– Домом увеселений, – буркнула себе под нос Мариника, но поскольку этот тихий шепот услышали мы все, то и для донны Далии он не остался в тайне.
Она подошла к Маринике и бесцеремонно ухватила длинными пальцами ее подбородок, вынудив посмотреть прямо в глаза.
– Дом увеселений, милочка, – сквозь зубы процедила она, – располагается через два квартала отсюда, а здесь приличное заведение!
Даже для меня это стало открытием. Я слышала когда-то, еще будучи ребенком, об «Аларе». К маменьке приезжала кузина и слезно жаловалась на то, что ее муж Себастьян покинул ее из-за вертихвостки из «Алара». Мол, эти женщины, которые работают там, настоящие кокетки и распутницы. Их хлебом не корми, дай увести чужого супруга! В связи с этим мнение об этом «приличном», как уверяла донна Далия, заведении у меня сложилось вполне определенное. Это я рассказала всем девушкам о том, что нас продали именно в дом увеселений, и сейчас, когда на меня обратились взгляды почти всех подруг, чувствовала себя крайне неудобно.
– То есть нам не придется, – несмело начала Ди, стоящая справа от меня, – ублажать мужчин за деньги? – Она стыдливо опустила взгляд, стараясь не смотреть на Далию, а ее лицо приобрело насыщенный пунцовый оттенок.
– Кто придумал подобный бред? – возмутилась донна Далия, уже совсем забыв о Маринике и подойдя к нам. – Неужели в ваших краях ходят такие слухи об «Аларе»?
Было видно, что женщина удивлена, причем искренне. От этого мне стало еще стыднее, и я решилась сказать:
– Простите, должно быть, в этом есть моя вина… Это я пустила слух.
Более гневного и удивленного взгляда, коим одарила меня женщина, я, пожалуй, еще не видела. Во взгляде также присутствовал вопрос. Вполне конкретный…