Андрей, не желая мешать, принялся рассматривать соседний стол. Горка миниатюрных барельефов, вырезанных из мягкого красного известняка. Рядом какие-то гильзы с прозрачными окошками, в которых виднелись исписанные вязью свинцовые листы, скрученные в трубочку. Здесь же – кучки сухих стеблей и корней, среди которых Андрей смог опознать только имбирь. Из бесцельного любопытства он взглянул на стол сквозь Сумрак и обомлел: большая часть предметов была пронизана слабой, но совершенно явной магией.
Андрей представил себе такой лоток в Москве, и ему стало дурно. Он вопросительно посмотрел на Чанга, но тот равнодушно пялился на противоположную сторону улицы, где по пустому тротуару вдоль храмовой стены неторопливо трусила облезлая трехцветная кошка. Похоже, артефакты в руках уличного торговца его совершенно не смущали. Недоуменно пожав плечами, Андрей принялся рассматривать амулеты – самые настоящие, без всяких кавычек. Ситуация казалась дикой.
Защита… еще одна защита – от болезней. А эта – от сглаза. А эта гильза с мантрой – вообще серьезная, боевая вещь. Правда, узко нацеленная на один вид оборотней. Андрей даже взял ее в руки, пытаясь сообразить, против кого такая могла бы понадобиться. Продавец, оживившись, бурно заговорил, жестикулируя и закатывая глаза. Андрей мог разобрать только одно слово, повторявшееся чаще всего: «тав». «Тав?» – переспросил он; продавец истово закивал и сделал зверское лицо. «Оборотень-тав, – подумал Андрей. – Тави… Да нет, так вообще черт знает до чего можно додуматься». «Хау мач?» – машинально спросил он; продавец шустро вытащил калькулятор и набрал на нем: пятьсот. На его лице читалась явная готовность торговаться. Окончательно обалдев, Андрей полез за кошельком.
Роти тем временем, перестав перебирать фигурки, уже расспрашивала продавщицу. Девушка деликатно напирала; старушка упорно качала головой и многословно объясняла что-то ноющим голосом – то ли и правда переживала, то ли это были особенности произношения. Девчонка неопределенно европейского вида, с унизанными фенечками руками, сидела прямо на асфальте, увлеченно роясь в связках тусклых керамических бус. Глаза у нее горели. Тав… Тави.
Андрей раздраженно отвернулся.
– Что мы здесь делаем? – с досадой спросил он Семена. – Тайцы уперлись в версию дикаря. Несчастная случайность! Не верю я в такие случайности. Это монах им мозги запудрил. Кто он вообще такой, чтобы приказывать дозорным?