– Ну что, Смизерс, как там ваша живность?
– Как смешно!
– Откармливаете – и на убой?
Эту фразу Смизерс несколько семестров назад сам неосторожно бросил во время очередной стычки, и теперь соученики неизменно оборачивали ее против него.
– Ты достаточно откормлен, так что можно и на бойню, верно, парни? – Грохот аплодисментов.
– Все шутишь?
– Твой отец носит легинсы?
– Может, заткнешься наконец?
– Если он похож на тебя, пари держу, коровы бодаются, когда он их доит.
Терпение Смизерса лопается, и он влепляет своему мучителю пощечину. Досточтимый Вайверн-Вимис закатывается театральным криком. Со всех сторон звучат возгласы: «Откормить – и на убой», «Пошевеливайся, первоклассный окорок» и так далее. Тивертон устало поднимается с места, дабы положить конец этой демонстрации первородного греха.
Еще один разговор, и наш пролог будет закончен. Стивенс-младший, диктатор (титул позаимствован из уроков истории, которые дает Эванс) общества «Черное Пятно», наклоняется к своему адъютанту, круглолицему, улыбчивому малышу Понсонби, и шепчет: «Сегодня; сразу после обеда; в домике Маулди; узкий круг; пароль: «сундук мертвеца», отзыв: «бутылка рому».
– Ты что, дурак? – шипит в ответ адъютант. – У нас же в это время общее собрание.
– Ничего, смоемся, там ведь поименно не проверяют. А это вопрос жизни и смерти.
Двумя часами позже. У Майкла перерыв в занятиях. Он набивает трубку и идет по длинному коридору, разделяющему аудитории и ведущему к спортивным площадкам. С обеих сторон доносятся звуки, свидетельствующие, что идет учебный процесс. Звуки странно диссонируют: скрипучий, уверенный речитатив учителя перемежается дискантом или хоровым исполнением. В аудитории, где ведет урок Симс, колоратурное сопрано накладывается на нечто напоминающее шабаш ведьм. Майкл пожимает плечами и продолжает путь. Слева слышится раздраженный голос Тивертона, справа, в младшем классе, – невнятная, сбивчивая речь Рэнча. Впрочем, учитель он хороший, у него настоящий дар. Надо быть добрее к нему, думает Майкл. Но до чего противные голоса! Просто ужас какой-то… И мой наверняка не менее отвратителен, и я явно льщу себе, полагая, что обращаюсь к ученикам своим естественным тоном. И все же не может быть, чтобы я так же нудно тянул слова, как Перси. Нет, не люблю я этого человека, определенно не люблю. И как это моя чудная Геро умудрилась выскочить за такого типа?