А потому свободу изложения тоже не прощают мне «официальные» историки, труды которых скучны из-за вязких слов, скудости мысли, что, впрочем, и отличает написанное «под заказ» начальства. Вот и распускают слухи, что мне нельзя верить. Бессилие высокомерно, если его поддерживает власть. У них аргумент один: факты, что я привожу, им не известны. Отсюда беспомощная просьба о ссылках на источник. Читайте, интересуйтесь жизнью, слушайте голоса читателей, тоже будете что-то знать… Абу-ль-Гази не давал ссылки. Но уже четыре столетия к его труду обращаются все, кто изучает историю тюрков.
Ну скажите, какую ссылку дать человеку, который не подозревает, что на свете есть тюркская культура? Он либо отрицает ее, либо видит в ней воплощение дикости. Третьего ему не дано.
Уже с первых страниц моя «Полынь…» показывала иезуитскую суть «официальной» науки, ибо сказано: у иезуита на языке мед, в сердце желчь, а в делах обман. Я полагал, знание есть сила, против которой не устоят даже окаменелые заблуждения. И в голову не приходило, что люди, называющие себя «профессионалами», столь дремучи.
Хотя в народе говорят: тот, кто много грешил, по жизни умен. Здесь иной случай. Цельное полотно истории изорвали на лоскуты – для каждой страны, для каждой эпохи – свой лоскуток. Этот разорванный мир кажется им нормой.
Моя позиция иная. Я говорю о непрерывном историческом процессе, о единстве пространства и времени. И слышу в ответ – это безумие. Кто прав? Судить не мне. Но знаю, есть только один Суд – медленный и верный…
«Безумец жалуется, люди не знают его, а мудрец жалеется, что он не знает людей», – сказал великий Конфуций. По-моему, сказал как раз для нашего случая, в его словах ключ к пониманию Жизни.
– Много ли, на ваш взгляд, осталось «белых пятен» и других загадок истории?
– Море. Это сегодняшняя эпоха и вся вчерашняя. Советский период – сплошное белое пятно с пестрыми заплатами. Весь латаный.
Даже намеками не говорим о событиях, сломивших Дешт-и-Кипчак и Русь, потом царскую Россию, потом СССР, все время помним о цензуре! Страх, посеянный иезуитами, мешает сказать правду, мешает принять правду.
Россия патологически боится правды. И себя. А если люди в стране не знают своих истинных героев, то, по-моему, они уже не народ.