Тут же, естественно, напрашивается возражение: как человек, который родился и достиг разумной жизни, может быть свободным от всяких восприятий в той же мере, как и тогда, когда его еще не было? Ведь он уже знает столь многое, а всяческое знание есть отображение вещей? Как он может быть свободным от них? Я укажу вам, в чем здесь дело!
Если бы мой разум был настолько всеобъемлющ, что все образы, которые когда-либо воспринимали люди, и даже те образы, которые существуют только в Самом Боге, находились бы во мне, но не так, однако, чтобы я считал их своей собственностью, а так, чтобы и в действии и покое я не прилеплялся бы ни к одному из них – ни к его «до», ни к его «после», – но в любое мгновение настоящего был бы свободен, готовый отдаться воле Бога и безусловно исполнить все, чего Он больше всего желает, – воистину тогда все множество образов было бы для меня не более важно, чем тогда, когда меня еще не было, и моя душа была бы девственной.
И я утверждаю, что эта девственность не отняла бы у человека ничего из поступков, которые были совершены им раньше. Но вот, не обремененный ими, стоит он, свободный в своей девственной чистоте. И только так впервые человек являет полное осуществление самого себя – свободный в неприкосновенности своей подобно Иисусу.
И так как учителя говорят, что лишь подобное может слиться воедино, душа, которая хочет вместить целомудренного Христа, должна хранить девственное целомудрие.
Но обратите внимание и хорошенько отметьте про себя следующее! Ведь если бы кто-нибудь остался навсегда девою, то мы никогда не дождались бы от него плода; если же должен он родить, ему нужно стать «женщиной».
«Женщина» – вот самое благородное имя, которое можно дать душе, и оно гораздо благороднее, чем «дева». Хорошо, когда человек принимает в себя Бога, ибо в этом проявляется его девственность. Но еще лучше, когда Бог становится в нем плодоносным. Ибо принести плод – значит воистину отблагодарить за дар; и когда душа в ответной благодарности рождает в Отчем сердце Бога Иисуса – это дело женщины.
Много добрых даров принимает девственное лоно, но не становятся они плодородием женщины, не возвращаются истинной благодарностью Богу. Дары погибают и уничтожаются, и человек не приобретает от этого ни блаженства, ни богатства. Ибо ни к чему душе ее девственность, если при этом она не женщина – женщина со всей своей женской плодовитостью. Вот в чем вред. Поэтому я и говорю: Иисус был принят девою, которая была женщиной.