Мою жену направили во Львов вместе с Павлом Журавлевым, начальником немецкого направления нашей разведки. Мне было тревожно: ее подразделение занималось немецкими агентами и подпольными организациями украинских националистов, а во Львове атмосфера была разительно не похожа на положение дел в советской части Украины.
Во Львове процветал западный капиталистический образ жизни: оптовая и розничная торговля находилась в руках частников, которых вскоре предстояло ликвидировать в ходе советизации. Огромным влиянием пользовалась украинская униатская церковь, местное население оказывало поддержку организации украинских националистов, возглавлявшейся людьми Бандеры. По нашим данным, ОУН действовала весьма активно и располагала значительными силами. Кроме того, она обладала богатым опытом подпольной деятельности, которого, увы, не было у «команды» Серова, хрущевского помощника. Служба контрразведки украинских националистов сумела довольно быстро выследить некоторые явочные квартиры НКВД во Львове. Метод их слежки был крайне прост; они начинали ее возле здания горотдела НКВД и сопровождали каждого, кто выходил оттуда в штатском и… в сапогах, что выдавало в нем военного: украинские чекисты, скрывая под пальто форму, забывали такой «пустяк», как обувь. Они, видимо, не учли, что на Западной Украине сапоги носили одни военные. Впрочем, откуда им было об этом знать, когда в советской части Украины сапоги носили все, поскольку другой обуви просто нельзя было достать…»
Украина, Ровенщина. 10 мая 1942 года
Урочище Лопатень было аккуратно застроено землянками и настоящими избами, приземистыми складами, гаражами, сараями – это был настоящий партизанский город, скрытый под плотной хвойной завесой.
Сотни людей наполняли лес смутным говором, и все были заняты – звенели ковали на кузнице, водители прогревали моторы, артиллеристы, недавно прибывшие с Большой земли, обучали рядовых партизан обращению с орудиями.
Едва поспевая здороваться, Судоплатов прошел в штаб – просторную землянку, где было накурено, а вокруг крепкого стола, выскобленного до желтизны, собрались командиры партизанских бригад и мангрупп 3-й ОМСБОН.
– Здравствуйте, товарищи! – сказал Павел, жестом усаживая подскочивший комсостав. Заняв свое место, он продолжил: – Собираться часто у нас не получится, поэтому давайте обсудим основные вопросы, а всю текучку будем решать с помощью наших радистов. А главный вопрос таков: необходимо развернуть тотальную войну в немецком тылу, чтобы поддержать нашу Красную Армию на Донбассе и под Харьковом. Хочу, чтобы вы поняли, насколько для нас всех важна победа. Если мы проиграем сражение на Харьковщине, немцы прорвут фронт, двинутся на Кавказ за нефтью, дойдут до Волги – и нам самим перекроют все пути доставки нефти из Баку. Что это будет значить? А это будет значить остановку всех самолетов и танков – их попросту нечем будет заправлять! Можете сами себе представить, что будет твориться на фронтах.