– Встреча выпускников? – осознавая, переспрашиваю, а у самого в
голове вал нахлынувших воспоминаний: о школе, одноклассниках –
вроде как вчера было, а многих ребят уже и не помню.
– Да! Пятнадцать лет с выпуска, ты чего? На десять лет пытались
собраться, но пришло всего шесть человек, а ты, кстати, не пришел,
хотя звали!
Вспоминаю, почему не пошел и правда ли звали. Вроде звали.
Неужели из-за очередного рейда отказался встретиться с
одноклассниками? Да уж.
– Пятнадцать лет прошло, офигеть… Спасибо, что нашла, Полина! С
удовольствием присоединюсь к вам! Неужели и Пашка приехал?
– Да он родителей навестить. Вот, подгадали встречу так, чтобы
все были. В общем, тогда ждем тебя к семи вечера в ресторане
Андрейки Беляева.
– У Андрюхи ресторан? Ничего себе! А где он и как
называется?
– «Чито-Гврито» на Варшавской. Знаешь?
– Не слышал, но найду. «Чито-Гврито», надо же. Грузинский?
– Ага. Партнер у него – шеф-повар из Грузии. Ну все, не
опаздывай! У нас программа! Мы готовили с девчонками…
– Понял. Не опоздаю. До встречи!
– Хорошо. Тогда пока, – слышу смешок, и Полина отключается,
оставляя меня в смешанных чувствах.
Из глубин памяти достаю подзабытые лица. Андрей Беляев, чьим
объектом насмешек я был все старшие классы – мы с ним оба влюбились
в Полину. Мой друг Пашка Пашковский, с которым мы вдрызг
разругались из-за чего-то, чего сейчас и не упомнить. Майка
Абрамович – хрупкая брюнетка с большими… хм… задатками большой
поэтессы, с которой я мечтал потанцевать на выпускном, на что-то
надеясь, но так и не решился пригласить. Макс Миненко, еще один
Пашка – круглый отличник – Загвозкин, Серега Кардаев – маленький и
курносый, подтягивался он больше всех в классе и был любимцем
физрука.
Телефон начинает безостановочно пиликать, сообщая о ежесекундно
поступающих сообщениях в мессенджере. Открываю WhatsApp и вижу, что
меня добавили в чат одноклассников.
– Фил, привет! – приветствует меня Пашковский.
– О, Филиппок с нами! Ура, товарищи! – объявляет Беляев,
вспоминая мое прозвище из детского рассказа Толстого.
– Как дела, Фил? Семья, дети? – интересуется Кардаев.
– А почему без фото в профиле? Фотку в студию, Фил! – требует
Ирка Гончаренко.
Приветствую всех и погружаюсь в профили одноклассников, изучая
фотографии. Взрослые лица, так просто и не узнать. Сообщения
продолжают поступать: фотографии семей, детей, воспоминания,
школьные байки, слухи об отсутствующих в чате. Все в предвкушении
встречи, и, скорее всего, сама тусовка после искренней радости и
ностальгических разговоров перерастет в выставку достижений: кто
чего добился в жизни и кто в итоге молодец. И на ярмарке тщеславия
мне не светит ничего: не добился, не родил и даже семью не
сохранил.