крекниками.
Из оружия имеется абсолютно нубский ножик, которым только бутеры
нарезать, и деревянная дубина. Похожие я видел в руках кровососущих
юнитов Картера. Дамаг у них мизерный, бонусов никаких они не дают и
в сравнение с моим силовым кастетом не идут. Но нож я все-таки
беру.
С первыми лучами большого солнца мы с мобами собираемся
выдвигаться на охоту.
Из дома я выхожу первым и на автомате закрываю проем, не
подумав, что за мной идут мои динозавры, так что выйти,
проскользнув в срастающийся проем, успевает только один
«велик».
В десятке метров от купола на земле вольготно расположился
Картер, окруженный своими кошмарными кровососами. Их все так же
четверо, но они не агрессивны, лишь настороженно зыркают на моего
пета. Странно, почему не было тревоги о проникновении на мой
гексагон?
Картер, завидев меня, встает, почесывая оголившееся пузо,
демонстративно зевает и миролюбиво говорит по-английски:
– Эй, Фил! Нам есть что обсудить, может, поговорим?
Слишком много людей, слишком мало пространства и ресурсов.
Подробности никому не интересны, причины, как всегда, чисто
человеческие.
«Fallout 2»
Почему не сработала сигнализация? Разве я не должен был узнать,
что на мой гексагон проник другой испытуемый? Или Картер забрел
сюда прежде, чем территория стала моей? Тогда как он пережил ночь?
Сомневаюсь, что он мог успешно отбиться от элитных монстров в
одиночку.
Как бы там ни было, но поговорить стоит. Тем более что атаковать
его с моим вторым уровнем – не только отвага, но и слабоумие. С
этой тактикой я уже напал на Крекеня и едва копыта не откинул. А
ведь Картер уже успел взять шестой уровень, похоже, вкидывая все
заработанные ресы в собственные левел апы. И если здесь есть хоть
немного от механики компьютерных игр моего мира, четыре уровня
разницы будут непреодолимы. Мне с ним не справиться. Вся надежда на
засадный полк моих зубастиков – авось зерганем [14].
– Картер, – киваю ему.
– Он самый, дружище Фил, он самый, – ухмыляется
он. – Наша первая встреча как-то сразу не задалась, только зря
потрепали друг друга. Но после нее случилось… – Он
задумывается и продолжает уклончиво. – Всякое.
– Всякое? Как ты проник ко мне? Я должен был узнать!
– Слушай, так ты русский? – Не отвечая на мой вопрос,
он переводит тему. – Почему я тебя понимаю? Ты же говоришь
по-русски?