Из моих ушей льется кровь – четверти жизни как не бывало, а я
ему снял всего-то процентов десять энергетического щита. Не
дожидаясь следующего верещания, мчусь за ним и молочу кулаком левой
и ножом в правой. Не даю ему и шанса разорвать дистанцию: еще три
ультразвуковых абилки, и мне конец.
К третьему верещанию я снимаю с него щит, а дальше с
остервенением рву очки здоровья. Гонка, кто кого быстрее
изничтожит, заканчивается тем, что мы приходим к финишу вместе. Я
выбиваю из него последний процент жизни одновременно с его
поднятыми щупальцами – движением, которым Дениза’Наси предваряет
убийственное верещание. Адский вопль заканчивается, едва начавшись.
Кровь выступает у меня по всему телу: она течет из пор, из
лопнувших сосудов – но даже с залитыми ею глазами я высоко поднимаю
руки и победно ору что-то крайне жизнеутверждающее и
нецензурное.
Потом падаю на пол и лежу так долго, что здоровье успевает
восстановиться полностью. Засохшая кровь покрывает коркой все тело,
но стоит мне встать, как она отваливается и распадается в пыль.
На месте исчезнувшего босса лежит огромный кристалл сущности и
что-то, отливающее матово-серебристым блеском. Лут!
Распыляю кристалл, который дает пять сотен единиц ресурсов
сущности – выстреливает шанс на двойной объем добычи. Следом
поднимаю… кольцо! Его описание не может похвастать обилием
информации, но суть превосходит все мои ожидания.
Лидерское кольцо усиления
+3 к уровню военных юнитов.
Надеваю кольцо на палец, потом долго рассматриваю его – снова
неизвестный мне матовый металл с фиолетовым оттенком.
Следующие несколько часов я спокойно и не торопясь – таймер
отсчета до развоплощения так и висит на тридцати девяти минутах –
исследую все закоулки инстанса, надеясь найти тайник или
незамеченный артефакт, но бесплодно. То ли восприятия не хватает,
то ли «разрабы» из Старших рас не балуют испытуемых обильным лутом.
Следом приходит понимание, что все необычные предметы
экипировки здесь уникальны, а потому и попадаются нечасто.
Закончив, я подхожу к порталу, появившемуся в зале босса после
его смерти, и вхожу в него.
В мгновение ока переношусь из инстанса, и на мое счастье, выход
не в расщелине. Пока я в ней сидел, оказывается, уже занялся
рассвет. В глаза бьют лучи обоих солнц Пибеллау. Жду, пока зрение
перестроится, и, осмотревшись, ликую: я возле белого камня того же
нейтрального гексагона, где встретил Йовану. Таймер снова начинает
отсчет, но мне плевать.