Потом я как зомби писала под диктовку склонившегося у меня над плечом и наговаривающего прямо на ухо текст заявления директора. Когда написала и поставила везде, где сказали, подписи, бумажки у меня изъяли, изучили и ласково так произнесли:
– Ну вот, а говорила, не будешь учиться. А теперь, будь добра, иди в столовую и помоги убрать учиненный тобой же беспорядок. Ты свободна, Сита.
А я сижу и понимаю, что уходить не хочу! А еще понимаю, что директор воспользовался моим состоянием аффекта, и я подписала целую кучу непонятно чего.
– Сита, тебя проводить? – уже настойчивее проговорил Роман.
– А? Нет, я еще немного посижу, – и продолжаю пялиться на него, как на торт.
– Быстро в столовую! – рявкнул мужчина моей мечты.
Но меня даже это не проняло. Пусть кричит, главное, что рядом.
– Господи, я уже жалею, что не отправил тебя домой, – простонал директор, упал в свое директорское кресло и прикрыл глаза рукой.
И я обиделась, но любоваться мечтой продолжила. А потом жалко его стало.
Пробурчала:
– Ну ладно, посидели, и будет. Пора и честь знать. Пойду я… в общагу, – и замерла в ожидании реакции.
– Иди, – махнул рукой директор.
Во-о-от, так-то лучше! А то заладил, столовая да столовая.
Счастливая вернулась в общагу. На входе встретился тот самый щеголь, которого с утра по стеночке размазала. Злобно прошипел: «Ведьма», – и обошел стороной.
– Да, я такая, – гордо ответила ведьма и, напевая под нос: «О боже, какой мужчина…», легко взбежала по лестнице.
А там, между третьим и четвертым этажами, восседая на подоконнике, как на троне, и дымя розовой дамской сигаретой с противным, долженствующим имитировать клубничный, запахом, царствовала КрЫстина.
– Ты еще здесь? – неподдельно удивилась она.
– Ага. – Мне стало совсем весело. – Я здесь надолго. Буду личную жизнь устраивать. Вот!
– Размечталась. Он мой, – прошипела рыжая. – А ты отсюда вылетишь, как только новый директор приедет.
– О как! А кто твой-то? – Хоть какое-то развлечение, пока Романа моего романа на горизонте нет.
– Артем! И если ты еще хоть раз к нему подойдешь, я тебя уничтожу.
Фу. У нее даже лицо от злобы почернело.
– А Артем – это кто? – спросила громким шепотом у одной из прихлебательниц.
Девица покосилась на королевну и тоже шепотом ответила:
– Тот, которого ты на лестнице покалечила.
– Тю, да больно он мне нужен! И никого я не калечила. Он вполне бодренько сейчас меня стороночкой в фойе обходил. А на нового директора ты не надейся. Я вот тоже на него надеялась. Так нет же, не отпустил! Пусть, говорит, в этом балагане будет хоть одна красавица мне глаз радовать.