– Да ну к праотцам твою паутину. Там музыка стонотная и все сидят чопорно как на приеме у императрицы. – Отмахнулся Оргус, сграбастав Норина в охапку и увлекая его за собой вглубь по коридору. – Отдыхать лучше всего у моего кузена в «Трухлявом пне». Там и рожу друг другу бить не возбраняется.
– Да иди ты сам в свой пень. – Не согласился дроу, шагая рядом. – Все опять закончится общеповальным мордобоем, а твой преподобный братец выкатит нам километровый счет.
– Ну, и выкатит. Чего ты так переживаешь? Я же сказал – я оплачиваю…
– Мне кажется, я вас огорчу, но гулять вы будете без меня. – Наконец-то смог вставить хоть слово Норин.
Он освободился от хватки орка и встал посреди коридора, вдоль которого с обеих сторон тянулись многочисленные двери разных отделов. Некоторые двери были открыты, и из них доносился здоровый рабочий шум.
– Чего это вдруг? – удивился орк.
– В трезвенники записался? – с подозрением сощурился дроу.
– Просто ни меня, ни Дункана к вечеру в столице уже не будет.
– А, точно! – хлопнул себя по лбу Клен. – Новое задание.
– Ну, вот. Опять только мы своей узкой компанией отдыхать будем. – Расстроился главный спецназовец.
Норин не стал слушать, как Клен остался утешать расстроенного Оргуса, а прямым курсом направился в свой родной отдел. Там он застал нездоровое, совсем не рабочее оживление. Пользуясь отсутствием начальства, Дункан целиком и полностью захватил внимание коллектива и теперь в красках расписывал вчерашнюю операцию. Особо примечательного во вчерашнем деле ничего не было. Норин и Дункан из машины с улицы следили за переговорами двух бандитских группировок, когда вдруг неожиданно те схватились за оружие и стали стрелять друг в друга. Хотели было усмирить хулиганов своими силами, но те, увидав свибов, открыли по ним огонь и взяли заложников. Пришлось вызывать Оргуса с его бандой.
Все.
Скука и рутина, но Дункан сумел все это подать с таким колоритом, только и оставалось удивляться, почему их с Норином до сих пор не канонизировали.
Дункан был постоянной головной болью в отделе Норина. Хотя нет, не правильно. Не в отделе, а в его жизни, начиная с первого дня учебы в военной академии, когда он умудрился опрокинуть на Норина информационный стенд в холе центрального здания. Норин тогда чуть жив остался, а когда узнал, что их поселили в одной комнате, то пожалел, что остался.