– Ушёл в конкурирующий блок?
– Сечёшь! И не просто ушёл, а решил
активно зарабатывать на знании специфических деталей. Данжи
высокоуровневые водить.
– В свою бывшую локацию?
– М-гм.
– А разве это можно?
– Да как тебе сказать... Делать
закрытую информацию достоянием общественности, конечно, нельзя –
а-та-та, штрафы, общественные работы. А самому пользоваться – кто ж
ему запретит? Хотя у нас так не принято. Не комильфо.
Петька с Дроздом согласился.
Красивого в ситуации было мало. Как-то... предательством отдаёт,
хоть это и игра. Да и вообще, кроме этого хитреца там, наверное,
ещё сколько народу работает? Им каково? Предательство и есть.
– Ему единственное не повезло, что с
магичкой своей он на эту тему в дребезги разругался, иначе у него
бы не данжи были, а тупо асфальтовые катки. А нам всем не повезло,
что она из-за всего этого психанула и ушла.
– Как – ушла? – не понял Петька, –
Куда?
– Из игрового пространства. Сказала,
что пауза ей нужна, стресс у неё и вообще. Ушла на спокойную и
непыльную работу. Лично я считаю, что зря.
Так, с этим понятно.
– А что за вакансия-то?
Дрозд с аппетитом откусил яблочную
слойку:
– Тёмный властелин.
Петька смотрел на Дрозда и думал, что
он, должно быть, чего-то не так услышал... Тёмный властелин – это ж
не просто босс какой-то, не рейдовый даже и уж подавно не мини.
– Это который в башне? – решил он
уточнить, – В здоровенной такой?
– Ага, – с готовностью согласился
Дрозд, – Тёмная часть фэнтези-карты. Мы с тобой вчера как раз по
краям ходили, в сумеречной зоне.
– Это, получается, главный босс
локации? Или... или только замка?
– Всей, всей. И не просто игровой
босс, а именно что руководитель локации. Владыка. Окраины обладают
определённой автономией – вампирские баронства или наоборот,
дремучее что-нибудь, полудикое. Но по факту, если вдруг тёмному
властелину приходит в голову заявиться туда, его верховенство
признаётся безоговорочно.
Как-то в голове не
укладывалось...
– И вы предлагаете это мне? У меня же
опыта нет.
Дрозд пошевелил бровями:
– Это минус, не поспоришь. С другой
стороны, у всех твоих предшественников опыт был. И толку?
– Погодите, – Петька рассеянно
поводил вилкой по пустой тарелке, – А вот перед зомбятней мы когда
в директорский кабинет пришли, вы ещё ей сказали: посмотри...
– Стрессоустойчивость двадцать
восемь, – согласно кивнул Дрозд, – Очень редкий показатель для
вчерашнего школьника. Не думай, что это запредельно много, нет.
Большинство из тех, кто ходит работать и активно зарабатывать в
вирт, годам к тридцати имеет тридцать-тридцать пять
стрессоустойчивости. И это далеко не предел. У Светланы Сергеевны,
нашей дорогой космо-мамы – пятьдесят четыре. У Евгении Васильевны –
вообще семьдесят шесть. Но мы уже мамонты, понимаешь? В нашей жизни
всё сложилось. И даже у тех, кто десятку активно в вирте – тоже
сложилось. Привычки, друзья, семьи. Получается такая вилка: те, кто
мог бы потянуть, не готовы расстаться с привычным образом жизни, а
те, кто хотел бы – тупо не вывезут. У тебя есть шанс, поскольку в
силу каких-то неизвестных нам обстоятельств ты имеешь весьма
неплохой старт.