– Э, нет, брат! Тут совсем другая
фишка. Баба Яга – она кто?
– Ну... Ведьма?
Дрозд хмыкнул:
– В каком-то смысле она и ведьма.
Потому что много ведает. Но не колдунья в понятии европейских
сказок. Ягуся – она страж перехода из мира в мир, такой её
официальный чин. А значит, главное её свойство – умение связывать
между собой любые точки любых локаций.
– Это как порталы?
– По сути – да. Любая дверь для неё
откроется туда, куда она захочет. Ты вот попробуй в эту «баню»
заглянуть.
Петька дёрнул суковатую ручку и
уставился на бревенчатую стену, ничем не отличающуюся от той же
стены вне дверного проёма. Вот это да. Сел.
Дверь распахнулась, и в клубах пара
выскочила хозяйка. Увидела, что оба гостя жуют пироги, расплылась
довольная:
– А вот и молодцы, по пирожочку, оно
с устатку-то пользительно! А я уже и баньку справила! Ты, Петенька,
иди вперёд, я у твоего наставника кой-чего спросить хочу...
Так-так, эту песню мы уже где-то
слышали.
Петька дёрнул за ручку, подспудно
ожидая увидеть всё ту же бревенчатую стену, но за ней открылся
небольшой предбанник, в углу которого виднелась ещё одна дверца – в
парилку.
– Иди, иди, он сейчас.
В предбаннике было приятно тепло,
пахло берёзовыми вениками и чем-то хвойным. Второе отделение, тоже
не особо большое, человек на двух – трёх от силы, с полка́ми и
печечкой-каменкой, объединяло в себе функции парилки и мыльни. Было
здесь жарковато, но не так чтобы очень – именно что помыться. На
нижнем полке приглашающе стояла деревянная шайка с тёплой водой, в
которой плавала мочалка. Рядом на чистой тряпочке лежало мыло. А в
углу имелась ещё бочка с водой и деревянный ковш, прицепленный к
бортику за изогнутую ручку. Сервис! Рассудив, что шайка одна и
тормозить не следует, Петька приступил к процедуре омовения. Он
успел от души пошоркаться, промыть от запаха гари волосы и как раз
выливал на себя финальную шайку воды, когда дверь в парилку
стукнула. «Вовремя я», – успел обрадоваться Петька, и тут женский
голос спросил:
– Спинку потереть?
Петька подпрыгнул как ужаленный и
развернулся. Голос был определённо не хозяйкин, другой – молодой и
звонкий. Да и тело было явно не древнее. Не юное, конечно, но
молодое, крепкое. Она была невысокая, но полногрудая. И эти груди
нахально смотрели на него своими возбуждёнными сосками. И запах...
от неё пахло травами и мёдом и ещё чем-то одурманивающим... Петька
с усилием поднял взгляд на её лицо... Глаза! Пронзительно-зелёные!
Баба Яга!