Дрозд остановился и уставился в
усыпанное звёздами небо.
– И вот лежу я в своём гипсовом
коконе и понимаю, что мне кровь из носа нужны бабки. И что этих
озабоченных баб надо так оттрахать, чтоб они захотели купить
продолжение. Да ещё психологически сработать, едрид-мадрид... И вот
оказалось, Петька, что у меня врождённый талант к подчинению
женщин, прикинь? И два года я впахивал по восемь часов, пока не
заработал на самую крутую пожизненную страховку. И ещё по восемь –
параллельно – во всяких других локациях. Подрабатывал. Качался.
Искал, что мне нравится – потому что я понимал, что вечно быть
королём Дроздобородом – это же свихнуться можно!
Ещё бы.
– А по жизни, Петька, я любил
экстрим. И вскоре понял, что основное преимущество вирта в том, что
ты уже не убьёшься! Ну, разве что загонишь себя до инсульта
какого-нибудь, и то при нашем медконтроле такое развитие событий
очень маловероятно. И тогда я поймал удачу за хвост! Через два года
я ушёл с поста секс-короля. Локация, естественно, осталась – это ж
вложения. Нашли туда желающих, но девки, особенно кто не по разу
заходил, сразу поняли, что король Дроздобород уже не тот, мда. Но
это – уже не моя печаль, – он помолчал, – И, как ты понимаешь,
ситуации, когда люди идут торговать своим телом, пусть и в вирте, я
никак осуждать не могу. А уж тем более смеяться над этим.
Дрозд длинно выдохнул и взъерошил
волосы.
– Всё равно запах гари остался, надо
ж ты... Ну чё. Пошли на выход?
Петька понял, что тема исчерпана и
закрыта, и потопал за наставником.
– Долго мы сегодня.
– Да не сказать чтобы...
– Ой, блин!
– Что?
– Марина! Мы сегодня в восемь
встретиться договаривались. А уже ночь.
– А-а-а... Так я тебе о чём и говорю
– ты на это не обращай внимания. Тут не настоящая ночь. Это ж
локация для всякой сказочной твари, а они всё больше ночью
активничают да в сумерках. Поэтому день тут короткий, часа три.
Остальное – полусвет и тьма. Так что встретитесь вы нормально, по
времени учебки сейчас около шести.
– Ф-ф-ух... А много тут
разновидностей этих обитает?
– Нечисти-то? У-у-у... Я, поди, всех
и не упомню. Они тут всякие – и речные, и лесные, и болотные.
Кикиморы, не к ночи будь помянуты, – крайне неприятные создания. В
строениях тоже полно. Домовые, банники, овинники...
– А мы в бане никого не видали.