Мы обрадовались страшно. Реально,
целое лето впереди – дома, что ли, сидеть? А тут взрослая жизнь,
общежитие, минимум родительского контроля. И главное – вирт! До
восьми часов в день! Позаписались все, конечно. Я ещё, дурак,
понтануться захотел, выбрал спинозавра – знаешь, самый здоровый из
хищных, до восемнадцати тонн.
– Это такой, с парусом на спине?
– Ага. Морда ещё у него не такая, как
у тираннозавра, а более длинная и узкая, на крокодилью смахивает.
Ой, бли-и-ин... И деканша такая: а чего тянуть? Сейчас кофе-брейк,
и сразу пробный выход. Я этот кофе еле высидел, как на иголках. И
пошли мы в вирт.
– Тоже с корабля на бал.
– Ага. Как ты помнишь, мы ещё почти
полтора года будем заходить в вирт не через лифт, а через капсулу –
моделирование реальности!
И вот прогружаюсь я в локацию и
понимаю, что у меня – то есть у моего персонажа – внезапно просело
зрение. Всё вокруг сделалось мутным, как в тумане. Что-то такое
беловато-серое. И тесно мне, понимаешь? А впереди вроде как зелёное
пятнышко. Я туда давай дёргаться. Испугался, думал – заглючило
систему или что... По итогу вывалился. Из яйца.
– Опа!
– А я-то как обрадовался! Мегахищник
– убиватор! Трепещите, как любят говорить некоторые граждане,
особенно в тёмных локациях. Потому что кому может угрожать такая
шмакадявка – вообще было непонятно. Вес у меня был... килограмма
полтора, наверное. Может, два. От силы. Но ощущения –
нечеловеческие, буквально. Я не знаю, как они это делают, но вкусы,
цвета, запахи – всё другое. Мир в локации – не как мы
видим его на экскурсии, а именно как его воспринимал я в этой
шкурке – был преимущественно зелёным. В разных оттенках.
Ярко-зелёные листья. Тёмно-зелёные стволы. Зелёно-коричневая
земля.
– А небо? Тоже зелёное?
– Небо я вообще не видел. Шею
неудобно было выворачивать. И вообще, привычный центр тяжести
смещён, ноги другие, я ходил-то поначалу еле-еле, какое там небо...
Зато, Сёмыч, были запахи. Такими струящимися шлейфами.
Чудесная штука эти запахи, хотя в человеческие понятия перевести
сложно. Это как ещё одна картинка поверх другой. Как наслоение,
только ту, дальнюю, ты всё равно продолжаешь видеть, она не
перекрывается.
– Это как фактура и температура? –
предположил Петька, – прикасаясь, я чувствую, что стол тёплый и
одновременно гладкий. Два канала восприятия, не мешают друг
другу.