Йоран залпом допил кружку и звонко
хрястнул пустой посудой о стол:
– И самое важное вот что. Пока мы
разговаривали – дед исчез. Исчез, как не было его. Только двое
воронов, здор-р-ровенных, с мачты снялись и улетели. Кое-кто,
правда, говорил потом, что видел Слейпнира* в облаках. Но я лично
не видел, утверждать не буду.
*Восьминогий конь Одина.
За столом повисла задумчивая
тишина.
– Так что, этот пацан, получается,
реально сын Одина, что ли? – спросил кто-то.
– Вот и думай...
– Так это всё-таки Один был? Или
нет?..
– А я знаю? Но о-очень похоже...
– Если Торкиль продал в рабство Одина
– хана их хирду...
...
На этом запись обрывалась.
– Занятно, правда? – Евгения
Сергеевна вопросительно вскинула бровки.
– Нда-а-а. А что, красиво
получилось.
– М-гм. Сигурд просил позвонить, они
там судорожно пытаются из этого простроить новые сюжетные линии,
квесты.
– Что, опять я?! – с ужасом
воскликнул Дрозд.
– Ну, не кипиши. Пару раз в знаковых
точках...
– ...может и моб появиться!
– Да ну, – Евгения Васильевна
отмахнулась от этой идеи, как от мошки, – Моб тупить будет, а тут
тонкость нужна. Ну, не ломайся, Ванька. Ты ж у нас добрый и
красивый. Кого ещё Одином назначать, как не тебя.
Иван Андреевич скорбно вздохнул. Ох
уж эта добрость...
1 июня, понедельник, день седьмой
из восьмидесяти четырёх.
ПОНЕДЕЛЬНИК – ДЕНЬ ТЯЖЁЛЫЙ...
После нескольких часов на вёслах
Петька дрых без задних ног. Как вернулись домой, так и завалился.
Ни в столовку не пошёл, ни в парк. Хорошо, хоть раздеться сил
хватило. И что господа ролеплейщики находят прелестного в такой
жизни? Хотя во время боя адреналина, конечно, по самое горло... и
даже с ручками. Полночи во сне грёб и кого-то рубил.
Утро по традиции началось с
обстоятельного завтрака, после которого Дрозд попросил Петьку
открыть очередное письмо от него и включить приват. В письме лежала
здоровенная, многоуровневая и в придачу разворачивающаяся карта
вирта.
– Итак, стажёр, слушать сюда! Не
стоит забывать, для чего мы с тобой как в жопу укушенные, носимся
по всяким странным местам. Наша цель – профессиональное
самоопределение.
– Это я помню, – кивнул Петька.
– Отлично. Вопрос второй: а почему
именно игровые зоны? Почему не учебные? В конце концов, просто не
жилые?
Петька слегка пожал плечами:
– Думаю, тут несколько вариантов
ответа подойдут.