– Что же ты не спрашиваешь?
– О чем? – не понимаю я.
– Как же, о лекарстве, Тодд! – восклицает Прентисс, ударив по одному из ящиков кулаком. – Мои люди изъяли у горожан все запасы – до последней пилюли. И все это теперь здесь. – Он вынимает из ящика пузырек, открывает крышку и достает маленькую белую пилюлю. – Разве тебе никогда не хотелось узнать, почему я не даю лекарство ни тебе, ни Дэвиду?
Я переступаю с ноги на ногу:
– Это наказание?
Мэр качает головой.
– Мистер Леджер все еще нервничает? – с усмешкой спрашивает он.
Я пожимаю плечами:
– Немного. Иногда.
– Они изобрели лекарство, – говорит мэр Прентисс, – а потом стали от него зависеть. – Он указывает на бесконечные ряды ящиков. – И если я отберу у них все, в чем они так нуждаются…
Он кладет пилюлю в карман и поворачивается ко мне почти полностью, широко улыбаясь.
– Вы что-то хотели? – бормочу я.
– Ты что же, в самом деле, забыл?
– О чем?
Помолчав, мэр Прентисс говорит:
– С днем рождения, Тодд!
От удивления я разеваю рот. Все шире и шире.
– Ты родился четыре дня назад, – продолжает мэр Прентисс. – И ни словом об этом не обмолвился. Я, признаться, удивлен.
Поверить не могу. Я начисто забыл о собственном дне рождении!
– Праздновать незачем, – говорит мэр Прентисс, – ведь мы оба знаем, что ты уже стал мужчиной, не так ли?
Я снова вызываю в памяти убийство Аарона.
– За последнее время ты прекрасно себя показал, – продолжает мэр Прентисс, не обращая на мои картинки никакого внимания. – Я знаю, тебе было очень тяжело: ты не знал, что с Виолой и как себя следует вести, чтобы не причинить ей вред. – Его голос гудит у меня в голове, что-то выискивая. – Однако ты много работал. И даже успел благотворно повлиять на Дэвида.
Я ничего не могу с собой поделать: в голове невольно рисуется, как я превращаю Дейви Прентисса в кровавую кашу.
Мэр Прентисс невозмутимо говорит:
– В благодарность я решил сделать тебе два запоздалых подарка ко дню рождения.
Мой Шум радостно взметается.
– Встреча с Виолой?
Мэр Прентисс улыбается, словно ожидал такой реакции:
– Нет, но вот что я тебе обещаю: в день, когда ты сможешь искренне мне поверить, Тодд, когда ты в самом деле поймешь, что я хочу только блага этому городу и блага тебе, в этот самый день ты убедишься, что мне в самом деле можно доверять.
Я слышу собственное частое дыхание. Что ж, он почти признался, что с Виолой все в порядке.