– Давно это у тебя?
– Года три. Была совсем небольшая рана, она довольно быстро зажила, но, видно, клинок задел что-то важное, и это иногда дает о себе знать.
Войдя в огромный, освещенный множеством масляных светильников зал, хозяин громким голосом объявил гостя. Все повернули к нему улыбающиеся лица: имя Ричарда Уэстона было хорошо известно домочадцам и большинству присутствующих.
Сэр Эдгар представил рыцаря своей жене, леди Эвене, и младшим детям – прелестной девушке лет пятнадцати и мальчику-подростку. Они были похожи на отца – такие же светловолосые, с глазами-смородинами и простодушными улыбками.
– А где Оливия? – спросил сэр Эдгар.
– Только что танцевала с Тристаном. Да вот же она, – взмахнула рукой леди Эвена.
Ричард оглянулся. К ним стремительной походкой приближалась девушка. Просторное платье не сковывало ее свободных движений. Перехваченные зеленой лентой каштановые волосы слегка растрепались, прелестное лицо покрыто нежным румянцем… В ней чувствовалась нормандская кровь матери. Девушка открыто и радостно смотрела на отца. «Видно, улыбка – частая гостья на ее губах», – с удовольствием отметил Ричард.
Оливия перевела взгляд на рыцаря, и его сердце дрогнуло: свет зеленых глаз девушки проник ему прямо в душу, пробудив в ней тревогу и неясную надежду. Впервые в жизни он пожалел, что уже так немолод.
В юности Ричард был влюблен в дочку соседа-помещика. У нее были длинные льняные волосы, светлая, бледная кожа и грустные голубые глаза. Они были сверстниками и в детстве частенько играли вместе. Ричард считал ее своей невестой. Они успели дать друг другу обеты верности и вечной любви. Но пока юный рыцарь участвовал в первом в своей жизни боевом походе, девушку выдали замуж. Вскоре до него дошла горестная весть, что его возлюбленная умерла при родах.
Считая ее единственной дамой сердца, Ричард долго носил траур и избегал женского общества. В память о возлюбленной он носил на мизинце бирюзовое колечко – ее прощальный подарок. Последние двадцать лет Ричард провел в беспрерывных боях, участвуя в крестовых походах на Святой земле. Он привык к мысли, что в одном из них сложит голову и с сознанием выполненного долга предстанет перед Господом.
Оливия словно заново возродила его. Ричард чувствовал, как тает лед его сердца, радостной силой наполняется тело. Вновь хотелось любить и быть любимым.