Лоренс забеспокоился. Большинство жителей Альдеона в той или иной степени обладали способностью целительства. Но, потеряв сознание, девушка могла оказаться совершенно беспомощной.
Лоренс решительно шагнул к дому, поднялся на невысокое крыльцо, распахнул ажурные створки двери и замер от удивления: Милиока, сидя на полу посередине комнаты, смеялась. Смеялась! Такое он видел лишь на старых видеозаписях. Первые переселенцы Альдеона еще позволяли себе подобные выходки. Но чтобы современный человек, Мастер… …Не веря своим глазам, Лоренс потряс головой.
Милиока, почувствовав присутствие постороннего, неловко поднялась и тихо спросила:
– Чем обязана появлению столь высокого гостя?
Выслушав объяснения Мастера, девушка поблагодарила его за заботу.
– Еще раз приношу извинения за непрошеное вторжение, – поклонился Лоренс.
Он собирался уйти, но в это время на середину комнаты упал широкий луч света. Отразившись в многочисленных зеркалах, он, как в фокусе, сосредоточился на фигуре Милиоки. Лоренс остался стоять, не имея сил оторвать взгляд от девушки. Так близко он видел ее впервые. Ее нельзя было назвать красавицей в полном смысле этого слова…. Линии ее тела и черты лица не были совершенными, но в совокупности эти недостатки составили неподражаемое очарование. Собранные в замысловатую прическу пепельно-русые волосы, жемчужно-розовые губы на словно светящимся изнутри лице и глаза. …Глаза – цвета неба, изумрудно-зеленые.
Между тем на лице девушки появились признаки удивления и недовольства. Слегка поклонившись, Лоренс поспешно покинул мастерскую.
…Впервые он увидел Милиоку на одном из конкурсных показов и с тех пор старался не пропускать ее выступлений. Она по праву слыла основателем особого жанра.
Каждый миг-поза был наполнен своим особым смыслом. Плавно переходя друг в друга, они составляли небольшой рассказ философского содержания,
Сложный грим танцовщицы превращал ее лицо в маску, пластика тела также была лишена чувственности. Продуманные, выверенные, утонченные движения свидетельствовали о колоссальном потенциале физического тела. Являясь еще слишком материальным, тело устремлялось к вершинам своих возможностей. Маленькие спектакли, танцы-притчи, вызывали неизменный интерес зрителей.
Все эти подробности припоминались Лоренсу в течение целого дня. А ночью он проснулся от звучащей в голове музыки, под которую сегодня танцевала Милиока. Лоренс вдруг ясно увидел ее всю, от кончиков серебристых туфелек до рассыпавшихся пепельных волос. В ее кружении, напоминающем некое магическое действо, было что-то ужасное, таящее в себе угрозу; это волновало, беспокоило, вызывало почти физическую боль.