Глава 5.
Мадам нисколько не изменилась. Та же милая заигрывающая улыбка. Та же прическа в греческом стиле, подчеркивающая нервный изгиб бровей над гордым прямым носом. Тот же внимательный вязкий взгляд снизу, с высоты небольшого роста. На отвороте строгого серого пиджака красуется большой значок с логотипом Мнемонета – призван четко определить, кто есть кто.
То ли мир так тесен, то ли петля профессиональных кругов крепче затянулась на шее. Все сложилось именно так. Никон опять стоит и внимает английской речи с французским прононсом. Стоит и страдает от того, что очень простые мысли эта женщина способна многократно повторять разными словами и предложениями. Не жалеет времени на труд тщательно разжевать своей немного отвисшей челюстью банальную, по сути, идею и выплюнуть в эфир.
Никон уже знает, почему она говорит именно так. Раскусил это еще тогда, в прошлой жизни. Раскусил, но не сразу.
Сначала внимательно вслушивался в длинные монологи и пытался извлечь новое, еще не понятое. Потом, не обнаружив ничего достойного для размышлений, больше от скуки, чем из интереса, вчитывался в содержание ее личности. Потом, когда причины такого общения объяснил для себя ее характером, педантичным и вязким, старался сдерживать раздражение, порождаемое чувством бессилия что-либо изменить. Изыскивал способы не пришибить гроссбухом эту мадам Мурашкину.
Никон ошибся. Почему-то, привык начинать с поиска причин. Постепенное накопление фактов всегда вынуждало мыслить индуктивно – от частного к общему. Приветливая улыбка девочки-пенсионерки ввела в заблуждение.
Все встало на свои места, когда задумался о ее цели. Уже знал – длительное время она работала клиническим психологом. Уговаривала больных раком на химеотерапию. Способности развиваются из задатков. Как педантичная, чрезмерно аккуратная, уравновешенная женщина с каллиграфическим почерком может внушить человеку рискнуть немногими оставшимися месяцами жизни? Вот, именно так: бесконечно повторяя одни и те же мысли разными словами. Создавая иллюзию беседы и миллиметр за миллиметром размывая инстинкты и подтачивая волю.
Тогда слишком поздно осознал, что раздражение – защитная реакция. Вооруженный логикой и знаниями, еще не остывший после общения с преподавателями, по привычке пытался завязать профессиональный спор. В хлам. Логика и факты бессильны против монотонно повторяемых мантр. Бессмысленно спорить с телевизором.