Станюлис покосился на трамвай. Вот уж где не миновать неприятностей, начиная с жуликов-карманников и кончая теми негодяями, что, возможно, следят за хозяином от самой столицы. Черный 1906 год слишком уж хорошо запомнился…
– Нужно хотя бы городового в коляску взять, – тихо сказал Станюлис. – Мало ли что местные смутьяны удумать могут. А так хоть какая защита…
– Не смеши меня, – устало отмахнулся Столыпин. – Ну какие из городовых защитники? Они от одного только крика «бомба!» в обморок упадут. Поедем уж обычными пассажирами, авось и не обратит на нас никто внимания…
Так и вышло. Столыпин, никем не узнанный, благополучно добрался до гостиницы «Гранд-отель», где ему был забронирован двухкомнатный номер-люкс. Пока Петр Аркадьевич с дороги приводил себя в порядок, поправлял роскошные усы и принимал ванну, расторопный Станюлис заказал в номер ужин и пачку свежих номеров газет.
На изнывающий от жары Киев опустился вечер 31 августа.
* * *
Примерно в то же время в третьеразрядной гостинице «Бристоль», что располагалась на границе Верхнего города и Подола, в скромном номере на втором этаже с окнами во двор находились двое.
Молодой человек интеллигентной наружности, с чертами лица, четко определяющими его национальную принадлежность, возбужденно прохаживался по комнате, делая при этом массу лишних движений. То поправлял очки на породистом носу, то комкал в руках носовой платок, присаживался на стул, на край стола, на подоконник и тут же вскакивал, словно ожегшись. Его взгляд блуждал, вернее, метался по стенам и обстановке, а чувственные губы кривила неуверенно-хищная улыбка.
Второй являл собою полную противоположность первому. Крепко сбитый, широкоплечий настолько, что коротковатый, по причуде моды, пиджак, обтягивавший их, едва не трещал по швам. Лет ему с виду было около сорока, и сидел он, удобно откинувшись, в старом кресле с продранным и залатанным сиденьем напротив двери, бесстрастно наблюдая за своим визави и пожевывая мундштук незажженной папиросы.
– Значит, я могу быть уверен, что мне никто не помешает? – в который раз нервно-высоким голосом спросил молодой человек, на миг остановившись перед сидящим мужчиной.
– Дмитрий Григорьевич, я не ваш куратор, слава богу, – медленно и раздельно проговорил тот. – В десятый раз повторяю: мне поручено вас проинструктировать и снабдить всем необходимым. А дальше уж вы сами.