– Заур! – очевидно, так звали дворника. Не дождавшись ответа, мужчина отцепил листок, сунул его в карман, вытряхнул из целлофанового пакета булочки, снял крысу с «шампура» и, поместив бездыханное тельце на место отрубевого хлеба, сполоснул руки под тонкой струйкой холодной воды. Скрутив пакет, сделал узел и, брезгливо взявшись за кончик, направился к лестнице.
Раздираемые уже не страхом, а острым любопытством женщины, стараясь не шуметь, на цыпочках последовали за незнакомцем. Когда они вышли из подъезда, мужчина уже садился за руль черного «Шевроле».
Вера внимательно посмотрела на мать. Людмила Андреевна пребывала в состоянии крайнего возбуждения. Да, пожалуй, лучше отложить пенсионные дела – много ли нужно, чтобы окончательно растревожить пожилого человека. Надо проводить ее домой.
В глубине души Людмила Андреевна жаждала продлить общение. Хорошо бы выпить чаю с вареньем, посмотреть вместе сериал. Однако тактичная женщина не могла напрягать дочь в ущерб семье и работе – и так Вера потратила на нее столько времени.
Иногда Людмила Андреевна ловила себя на том, что завидует одиноким дуэтам: овдовевшим старушкам, живущим вдвоем с незамужними дочерьми бальзаковского возраста. Таких пар было немало в ее окружении, и почему-то они казались очень довольными жизнью – становились старшими по дому, ответственными за домофон, участвовали в предвыборной агитации, кормили бездомных животных и птиц. Муж, дети, зятья, внуки – все это прекрасно, но сколько волнений и тревог! И как быстро меняется представление о комфортной жизни!
25 лет тому назад и ее дом, и трехкомнатная квартира площадью 72 квадратных метра были для многих предметом мечты. Семнадцатиэтажная блочная башня стояла в отдалении от проезжей части, окна выходили в парк «Дубки» – «легкие» Новых Химок. Квартиру заслуженный деятель космонавтики Николай Павлович Леонов получил от завода «Энергомаш». Трехкомнатная квартира на троих – это была роскошь. Да и в наши дни четыреста тысяч долларов – неплохое наследство для дочери. Своих детей у академика не было, и он удочерил Веру, когда ей был всего годик.
– Буся! – услышав знакомый голос, Людмила Андреевна вздрогнула – так нежно к ней обращался только внук. Коля стоял у подъезда в обществе хрупкого создания лет семнадцати и белоснежной лайки Айса.