– По правде говоря, это ваш отец попросил меня стать вашей женой. Я согласилась с большой неохотой.
Вот так, маленькая колючая фраза ненадолго избавила виконта от пренебрежения, но затем он резко бросил:
– Я вам не верю.
– Он просил меня стать гарантом вашего психического здоровья, чтобы вы смогли унаследовать титул и освободиться от докторов.
– Быть моим тюремщиком, а не женой.
– Разве в каком-то смысле это не одно и то же? – поддразнила она, надеясь хоть на мгновение разрядить обстановку.
Пауэрз замолчал и, казалось, всецело ушел в свои мысли. Его лицо, такое жесткое и натянутое, немного расслабилось. Странный блеск сделал поверхность его ледяных глаз зеркальной, прежде чем он моргнул и произнес:
– Нет. Совершенно точно, нет.
Он смотрел на Маргарет так, словно она обдала его грязью, и это заставило ее почувствовать, что она внезапно обнажила тайную часть себя, которой не касался и луч света. Она неожиданно ощутила себя страшной. Ужасно ничтожной – ничтожнее, чем Пауэрз мог чувствовать себя запертым в сумасшедшем доме. Потому что он, по крайней мере, сохранил остатки веры в брак и любовь.
Как удивительно. Потому что Маргарет совершенно не верила. Не верила бóльшую часть своей жизни.
– Я думал, вы по крайней мере профессионал, мисс Мэгги, но теперь понимаю, что вы просто ищете выгоду. – Стенхоуп попытался пожать плечами и сердито заворчал, когда не получилось. – Не то чтобы я вас виню, моя дорогая. У женщин, похоже, нет иного выхода, как продавать себя, так или иначе.
Ярость – чувство, которое Мэгги так редко себе позволяла, – бушевала внутри ее. Как ей хотелось закричать, что она всю жизнь прожила, не принимая помощи от мужчин; что она помогает другим, а не является обузой для кого-то, – но она подавила протест. Если Пауэрзу нравится считать ее содержанкой, мечтающей поймать богатого покровителя, то пусть так и будет… Это только продвинет ее к цели.
– Так почему бы нам не помочь друг другу?
– Вы даете мне не очень большой выбор.
Маргарет потрогала пряжку на его груди, пальцем поглаживая холодный металл, удерживающий кожаный ремень. Так близко к его накрытому простыней телу. Такому твердому, что кажется каменным. Это было очень странное занятие, но она все продолжала и продолжала, позволяя пальцу блуждать по металлической застежке.