«Загадка» СМЕРШа - страница 18

Шрифт
Интервал


На следующий день всех пятерых под конвоем доставили в Парфино, в особый отдел 11-й армии. Здесь за них взялись опытные контрразведчики. Ссылки на майора Гусева из разведотдела фронта Виктору не помогли. Старший лейтенант Милюков имел бульдожью хватку и, в отличие от лейтенанта, не брал на испуг, а методично и последовательно душил хитро поставленными вопросами.

Скрип открывшейся двери прервал допрос. В кабинет вошел, а скорее вкатился этаким колобком небольшого роста, круглолицый с забавным русым хохолком на макушке пожилой капитан. Мешковато сидевшая форма говорила о том, что он не кадровый военный. Старомодные очки в толстой роговой оправе на курносом носу делали его похожим на школьного учителя. Заместитель начальника особого отдела 11-й армии Колпаков действительно одно время преподавал историю в старших классах, а в последние годы работал директором школы. В контрразведку его привело прошлое. В далеком 1920 году ему пришлось служить в особом отделе ВЧК Западного фронта. Новая война, выкосившая больше половины особистов, вернула Колпакова в боевой строй.

Он сел напротив Виктора и долго пытливым взглядом разглядывал его. В нем не было той ожесточенности и подозрительности, что читалась в глазах лейтенанта из фильтрационного пункта и Милюкова. Колпаков смотрел так, будто перед ним находился проштрафившийся ученик. И Виктор решился.

Первое слово далось с трудом, а дальше он уже не чувствовал страха. Живой интерес и сочувствие, читавшиеся в глазах Колпакова, располагали к откровенности. Сердце Виктора снова екнуло, когда при упоминании Гофмайера и Штейнблюма в глазах Милюкова блеснул победный огонек. Колпаков же остался невозмутим. Это придало Виктору уверенности, и он рассказал все до конца – про подписку и про задание Гофмайера Колпаков не спешил с окончательным выводом и потребовал от Милюкова оформить признание Бутырина о его вербовке начальником 501-го отделения тайной полевой полиции майором Гофмайером не протоколом, а докладной запиской. После завершения допроса Виктора отправили в камеру для временно задержанных, а Милюков взялся за написание докладной и, когда она была готова, отправился к Колпакову. Тот кивнул ему на стул и продолжил разговор по телефону. Милюков присел, открыл папку и еще раз прошелся по тексту докладной. Главные моменты в истории Бутырина, как ему казалось, были отражены полно. Но до доклада дело не дошло.