- Ну что там? – Я стоял на импровизированном наблюдательном
пункте в глубине нашей обороны рядом с командовавшим резервами
Каменским 2-ым. Николай Михайлович как раз изучал строящиеся для
атаки на наши оборонительные порядки французские полки. Не то чтобы
я сам не мог посмотреть, однако качество местной оптики было
таково, что для идентификации увиденного нужен был опыт
определённого рода, которого у меня-то как раз не было.
Генерал-лейтенант оторвался от подзорной трубы и прокомментировал
увиденное.
- Кажется мне, ваше высочество, что перед нами не вся армия
корсиканца. Вон гвардейские знамена, - Каменский указал направление
взмахом руки, - там конница Мюрата, а вот там вроде как поляки. А
вот кажется Ней выходит…
Генерал-лейтенант еще раз приложился к подзорной трубе и кивнул,
подтверждая свою мысль.
- И чего они ждут?
- Артиллерию расставляют. Сначала обработают передний край
пушками, повыбьют часть нашей пехоты, а уж потом пойдут на
сближение. Не нравится им под наши ружья подставляться, оценили
видимо уже, на рожон не лезут.
- Нужно приказать пехоте, которая не имеет укрытий лечь! Чтобы
не нести больших потерь от огня, - вдруг вспомнил я упоминаемый в
какой-то читанной альтисторической книге способ, который вроде бы
первыми англичане придумали.
- Но как же это? Пулям неприятельским кланяется, разве
можно?
- Забудьте эти глупости, главное людей сохранить, если для этого
понадобится в сточной канаве нырять - будем нырять, понятно?
- Так точно, ваше высочество, - Николай Мхайлович замялся, -
только этим направлением Александр Иванович командует…
- Остерман-Толстой? – Генерал-лейтенант смущенно кивнул. Ну да,
вот уж кто о жизнях простых солдат, особенно если будет на то
необходимость, горевать не станет. И очень вряд ли, если я сейчас
пошлю к нему курьера что-то изменится – не тот человек. – Ладно,
попробуем по-другому.
Не слушая окриков в спину, и избегая таким образом возражений со
стороны приглядывающего за мной Воронцова, я рванул по лестнице
вниз, выскочил на улицу и бросился в сторону передовой. За мной
успели выбежать только четверо бойцов моего конвоя, которые
сопровождали меня – спасибо Александру за такую заботу – даже в
туалет.
Надо сказать, что Витебск вследствие наших действий в течение
последней недели выглядел откровенно паршиво. Все пригороды были
заранее нами разобраны на стройматериалы, и чтобы постройки эти не
остались противнику. Внутри город выглядел как какой-нибудь Сайлент
Хилл из известного ужастика: пустые улицы, по которым только
отдельные патрули бродят туда-сюда, кучи мусора и брошенных
впопыхах вещей, зияющие разбитыми стеклами окна. Большую часть
откровенно невеликого и раньше-то населения мы из города убрали,
предполагая тяжелые уличные бои и серьезные, как результат,
разрушения. Все это создавало весьма и весьма специфическое
настроение.