В то, что страна строит новое справедливое социалистическое общество, верила не только молодежь. Этой верой был объят весь народ. А. С. Макаренко в своей книге «Педагогическая поэма» рассказывает, как он с несколькими педагогами, отнюдь не коммунистами, тем не менее, нисколько не сомневающимися в идеалах революции, в 1920 году начинал работу в колонии малолетних преступников. Между прочим, и сам Макаренко коммунистом не был.
Залогом успеха им служила только эта их вера и желание сделать настоящих, новых людей из бывших воришек, «шестерок» при бандах, на что, с их пороками и криминальным прошлым, вроде бы и надеяться не приходилось. Однако уже через два года колония действительно стала образцовым педагогическим заведением, а ее воспитанники – столь же убежденными в правильности революционных, большевистских идей, творческими и инициативными личностями.
Поистине, вера города берет. И не только города, но и души. Причем тут вера была взаимной – Макаренко верил, что его воспитанники станут настоящими, порядочными, образованными и сознательными людьми, строителями новой жизни, а они верили ему, своему воспитателю и моральному лидеру, который жил с ним одной жизнью, ходил в такой же рваной одежде, ел тот же «кондер». Он мог быть жестким и суровым, мог, доведенный до предела, даже ударить, и все же он был справедлив, был выше их нравственно и несравнимо образованнее. Но самое главное – они видели, что он живет и работает для них, для того, чтобы сделать их самих и их жизнь лучше, богаче, чище, сделать ее качественно другой. И верили, что он знает, как этого добиться.
Более всего в «Педагогической поэме» поражает рассказ, как Макаренко со 120 воспитанниками коммуны имени Горького буквально в один момент совершили преображение почти трехсот беспризорников из Куряжа, находившихся до их прибытия в самом ужасном моральном и физическом разложении. Как описывал это сам Макаренко, «…подготовляясь к борьбе с Куряжем, я рассчитывал на один молниеносный удар, – куряжан надо было взять сразу. Всякая оттяжка, надежды на эволюцию, всякая ставка на «постепенное проникновение» обращали всю нашу операцию в сомнительное дело. Я хорошо знал, что «постепенно проникать» будут не только наши формы, традиции, тон, но и традиции куряжской анархии… А мне уже было известно, что самые первосортные мальчики в рыхлых организационных формах коллектива очень легко превращаются в диких зверёнышей».