Парители - страница 18
Награждая Вас призом и настоящей грамотой за оригинальность конструкции планера Г-1, Президиум Союза Авиахим СССР приносит Вам искреннюю благодарность за Вашу плодотворную работу и просит продолжать ее в будущем».
В октябре 1925 года два лётчика 3-й отдельной истребительной эскадрильи В. К. Грибовский и А. Б. Юмашев получают назначение инструкторами в Серпуховскую школу «Стрельбом». Оба перебираются на новое место службы уже с семьями и сыновьями-первенцами. Главы семей подружились раньше, они вместе строили свои первые планеры Г-1 и Ю-1, вместе обкатывали их в небе Крыма. Эта дружба сохранилась и на все последующие годы.
И в Серпухове, несмотря на интенсивные учебные полеты в школе, друзья не бросают конструкторскую деятельность: Грибовский работает над проектом рекордного планера Г-2, и вместе с Юмашевым они думают над применением планеров для транспортных целей, прикидывают схему четырехместного безмоторного аппарата, а также начинают строить легкую авиетку.
Авиаконструктор В.К Грибовский и его планер Г-2
Г-2 планеристы увидели на четвертых планерных состязаниях в 1927 году. Сначала он вызвал сомнения у технического комитета, но многочисленные полеты планера под управлением самого конструктора, а потом и других лётчиков, рассеяли эти опасения. Планер совершил много интересных парящих полетов, в том числе тот, когда, оторвавшись от горы, приземлился в самом Коктебеле.
После окончания слета конструктор учел замечания техкома, свой летный опыт и пожелания лётчиков, внес усовершенствования в конструкцию, и новый аппарат Г-2-бис, оказавшийся очень удачным по своим летным качествам, строился во многих планерных кружках Советского Союза вплоть до 1935 года. На нем лётчик К. Баруздин совершил высотный полет и установил всесоюзный рекорд дальности – 43,5 км.
– Все небо над долиной и горой Клементьева было покрыто облаками, – вспоминает Баруздин. – Вылетел я на Г-2 в обычный полет – парить у склона горы. Набрал высоту в 200 метров и тут заметил, что два «Упара», против всяких ожиданий, набирают высоту не над склоном горы, где восходящие течения, а над долиной. Заметив «окно» в облаках, плывших над коктебельской долиной, соображаю, что его пробили восходящие термические потоки. Я решил воспользоваться этим. Подойдя к «окну», мой планер начал быстро набирать высоту. 500—700, а вот уже и 900 метров! Земля исчезла из глаз, ее закрыли облака. Все выше и выше поднимается планер, и наконец, он пробил толщу облаков, и надо мной засияло яркое солнце и заголубело небо. Под планером – море белоснежных облаков, по которым несется его тень… Подхожу к тому месту, где облака как бы образуют склон, и у этой облачной возвышенности набираю высоту 1175 метров по альтиметру. Досадно, что со мной не было барографа для регистрации высоты – ведь Г-2 никогда еще не взлетал так высоко… Впереди сплошная облачность. Мелькает мысль о возможной потере ориентировки в облаках и о невольном и весьма возможном в таких условиях штопоре. Но я спокоен за Г-2: если он и войдет в штопор, то легко и выйдет из него.