В тот вечер, чтобы до конца это выяснить, он и отправился на молодёжные игрища. Он вежливо угощал парней своей махоркой, курил с ними, слушал их байки и украдкой поглядывал на Феню, сидевшую на брёвнышке с девушками, взиравшими весело на плясунов, одним из которых был Иван. Правда, потом он вышел из круга и подсел к своей милушке; их хорошо высвечивал ярко горевший на поляне костёр. Время от времени Иван насмешливо зыркал на Фёдора, так как не видел в нём серьёзного соперника, и от этого чувствовал над ним своё полное превосходство. Блики костра причудливо играли на его лице, отчего Фёдору он казался чудовищным пересмешником. Но вот, перемолвившись с Феней парой шутливых слов, наверное, на его, Фёдора, счёт, – Макаров вскоре встал, увлекая за собой девушку в сторону плотины, где вскоре их поглотила жуткая темень…
Глядя вслед удаляющейся парочке, Фёдор вдруг почувствовал себя нестерпимо одиноким и несчастным оттого, что она довольно легко согласилась уйти с ухажёром; неужели он так сумел её пригреть и приласкать, что теперь она пристыла к нему навсегда. Он представлял, как Иван ей расписывал их совместную жизнь и потому она, ослеплённая его мечтой, уходила с ним как с единственным избранником. В этот момент Фёдор успел перехватить её выразительный взгляд, которым она ясно давала ему понять: «Зря ты пришёл. Видишь, отныне я за Ваней пойду куда угодно».
Но Фёдору казалось, что она мстила ему за его нерешительность и, уходя с Иваном, обманывала себя, зная, что он, Фёдор всё равно нравился ей больше, но из-за его несмелости она выбрала бойкого Ивана.
После этого вечера Фёдору пришлось окончательно признать своё поражение. Вдобавок от Силантия, уходившего с вечерки с Полей Смеховой, он узнал, что скоро Иван засватает Феню. И как только он это услышал, внутренний голос ему нашептывал, словно желая, чтобы он прозрел, что Феня вовсе не его суженая. Скоро он узнает ту, которая ему станет самой любимой и дорогой на всю жизнь…
Между прочим, впоследствии так оно и случилось. Екатерина узнала о Фёдоре Зябликове от знакомой своей матери из села Аргуново, в котором он жил. Эта самая тётка Паня ещё с молодых лет приходилась матери Екатерины закадычной подругой. И в молодости, и теперь она была большой любительницей хаживать в гости к подругам. Уж такой была тётка Паня, что и дня не могла высидеть без того, чтобы по старой дружбе кого-нибудь не проведать. К тому же в Кухтинке – селе из трёхсот дворов – жила её замужняя дочь. И тётка Паня обычно, проведав её, не упускала случая заглянуть и к Марии Maртуниной. И вот так, бывало, пригласит её хозяйка за стол к самовару, на пару напьются горячего чая вприкуску с гренками, обговорят все новости, и гостья после, вся разомлевшая, довольная, с ощущением растекавшегося по всему телу тепла, поглядит на Екатерину, вязавшую братьям тёплые носки, и ни с того ни с сего заговорит о том, что пора бы ей давно быть замужем.