– Не серчай на него, Федя, вообще-то Егорка добрый, а сейчас решил немного повоображатъ, это с ним случается.
– Да я уже не сержусь, пустяк, Катя. Вот сам думаю с боязнью: с охотой ли пойдёшь за меня? – и вновь его лицо покраснело, и его способность к искренности и совестливости пришлась ей по душе.
– Не буду скрывать: пойду, Федя, – вздохнула Екатерина и про себя подумала: с охотой ли она согласилась, не принуждает ли себя оттого лишь, что выпал последний шанс выйти замуж? И если даже так, тогда нечего думать. Конечно, Егорка от удовольствия будет потирать руки, что наконец отдал сестру, а за кого – не столь важно. Может, по нынешним временам не стоит осуждать брата, что не чает вытолкнуть её из родной избы? Однако когда давала жениху согласие, в своих словах она не находила фальши. А то, что вздохнула тяжело, так просто ей не верилось: неужели она скоро выйдет замуж, расстанется с матерью и с прежней их уединённой жизнью. Да, скоро это может произойти, и от сознания чего она неожиданно взгрустнула. А Фёдор услышал её вздох и втайне думал, что он, наверно, ей не мил, а согласие она дала ему как бы подневольно, под давлением тех обстоятельств, которые навязывал ей брат. Но тут же она снова дружелюбно улыбнулась Фёдору, и они, забыв про разговор с Егором, снова повели беседу, в основном о своих привязанностях и хозяйственных делах…
Ровно через неделю Екатерина была засватана. К тому заветному дню Фёдор приобрёл коня. Телега к нему стояла без дела в заду двора с тех самых пор, когда был ещё жив отец, который в голодный год продал лошадь и на вырученные деньги приносил хлеб и гостинцы…
Фёдор внимательно осмотрел телегу, подладил упряжь, смазал дёгтем колёса. Конь попался молодой, сноровистый, и не мудрено, что Фёдор к нему не сразу нашёл подход. Хотя всегда с любым животным любил разговаривать ласково…
Сначала он сомневался, правильно ли он поступит, если поедет к невесте на телеге, или лучше отправиться в Кухтинку пешком? Его колебание объяснялось обычным стеснением, которое владело им всегда в щекотливых ситуациях. Как-то у него появился новый пиджак, выменянный на зерно у одной старушки. Фёдор несколько раз надевал его и снимал, боясь показаться в нём на молодёжных гуляниях. В пиджаке он, конечно, не пошёл, надел свой привычный, хлопчатобумажный. Вот и сейчас поехать на телеге он не решился – побоялся предстать перед Катей большим хвастуном. В то же время всё его существо переполняло радостное чувство от великого желания укрепить в невесте веру, что отныне он теперь не безлошадный, что не зря она согласилась за него замуж, он станет для неё в жизни надёжной опорой. И действительно, обладание лошадью прибавило Фёдору веры в свои силы – отныне он полноправный хозяин и теперь его дела быстрее пойдут в гору.