Однако Наметов, наблюдавший со стороны её торные стёжки по улицам, вызвал лентяев в сельсовет, ознакомил с уставом колхоза и внушительно прибавил, что их прогулы приравниваются к вредительству. И за срыв весенне-полевых работ может последовать серьёзное наказание…
– Вот что, дорогие граждане: или будете работать в колхозе на совесть, или пойдёте туда, – и при этом Наметов многозначительно кивнул через своё плечо.
Эту угрозу мужики восприняли вполне однозначно, что впредь чикаться с ними никто не собирается, а то и впрямь сошлют туда, где Макар не пас телят.
Но даже и после нахлобучки они всё равно шагали на наряды не шибко быстро и к работе приступали неторопливо.
Когда Екатерине об угрозах Наметова стало известно от самих пахарей, она быстро расставила людей на наряды и пошла в сельсовет:
– Пётр Иванович, зачем вы запугиваете людей? – вопрошала она горячо. —Я же ни на кого вам не жаловалась? А что я слышу? Будто вас я на них натравила?! Какой тогда из меня председатель, ежели работу направлять с помощью угроз? Они же не привыкли к новому укладу жизни! Я и сама никак не приду в себя… Вы понимаете, что с вашей помощью они меня невзлюбят, а я не хочу, чтобы между нами была рознь!
– Екатерина Власовна, не волнуйся, впредь для них это будет поучительный урок. Конечно, я должен был сказать, что сам увидел, как ты ходила к ним домой. А ты не забывай, что придёт время и с нас тоже спросят, да не так, как ты их уговариваешь, а покруче, и по головке не погладят. Учти это, Зябликова, на будущее! Так что ничего страшного, я им объяснил популярно, что мы сообща строим счастливую жизнь, а такие, как они, увиливают. Ведь им всё равно не угодишь, так что народной любви нам пока не дождаться.
– Согласна, Пётр Иванович, но одним толканием в шею мы мало чего добьёмся, а людям так недолго и обозлиться…
– Смелая ты, Катерина, но смотри, твою откровенность я ещё стерплю, а в районе уж будь сдержанней, эмоции в нашей работе ни к чему…
– Да ладно, чего уж правды бояться, не понимаю? – удивилась она.
– Ты, Катерина, полегче, – многозначительно покачал он перед ней указательным пальцем, недовольно нахмурившись. В его строгом взгляде она прочитала серьёзное предостережение, к которому она должна прислушаться.
Между тем Екатерина на своем опыте уже понимала, что не всегда с выгодой для людей она должна ими управлять, ибо за них она отвечает перед районом. Однажды бабы и мужики сообща обсуждали свои домашние и колхозные дела, но когда она подошла к ним, их голоса мгновенно стихли. От сознания, что они её боятся, ей стало не по себе, будто она донесёт в район их разговоры. Напрасно они опасаются её, ведь она такая же, как и все колхозники. Как-то Екатерина спросила у Дарьи Тимолиной: