– Ага, вот теперь ясно: ты на стороне классовых врагов, они и льют кровь! – вскричал Бедин, вскочив с лавки, и тут же сел. – Погоди, овчарню заведём, всех твоих овечек в колхоз, а сам катись ко всем чертям!
– Нешто ты удумал меня голым пустить по миру? – моргал ресницами Егор с таким растерянным видом, что уже трудно было усомниться в недобрых намерениях Бедина. – Почему же ты видишь во мне палача, а в себе не видишь?
– А нам мироеды не нужны. Тогда узнаешь, что я из себя представляю, – ехидно, с издевкой протянул власть предержащий.
– Дак я воевал на стороне красных, это все знают во всяком другом исполкоме, а то бы я с тобой не балакал.
– Ах ты, мать твою! По-твоему, мы, красные, кровожадные? Да тебя, голубчик, надо поставить к стенке и в распыл, как прихлебателя контры!
– Дак нешто я назвал тебя кровожадным? Это ты здря, я только изрёк, против кого воевал… А нешто красные и белые стреляли понарошку в воздух? Уж кровищи пролито много. Нешто сейчас можно разобраться: кто на кого первый направил пушки?..
– Белые только и нацеливали пушки против молодой республики. Ты это, вражина, не темни! Что же, по-твоему, надо было выжидать, чтобы они нас перебили? Мы тебе сей момент установим истину, кто ты есть! – выгнув яростно шею и снова привставая, проговорил Бедин. И вдруг посмотрел в сторону. Егор перевёл взгляд туда и, к своему изумлению, только сейчас увидел в тени угла сидевшего приезжего из района, который тут же встал, оправил гимнастёрку под ременной портупеей с прилаженной к ней кобурой, из которой выглядывала закругленная чёрная рукоять нагана. Сейчас Егору показалось, что незнакомец вошёл словно через стену, и не без испуга рассматривал военного.
– Да, пожалуй, теперь ясно, что он за птица! Вражина, одно ему слово, к тому же хитрый, гад, сразу видно, куда гнёт… – проговорил тот.
– Какой же я вражина и куда гну? – резко, с отчаянием заговорил Егор. – Против советской власти не выступал, а что касаемо теперешнего момента, так я встал на свой путь помощи советской власти и буду ей завсегда помогать трудовым потом и мозолями.
– «Свой путь», говоришь? Это какой такой свой? – спросил районный гость, пройдясь перед Егором этаким щёголем с начищенными до блеска сапогами. Егор даже успел при этом подумать, на какой парад он так их надраил?