Между прочим, такие сборы в степи проводились каждое воскресенье. Пойменные луга, с северо-восточной стороны, от окраины станицы Кривянской, простирались до самой реки Тузлов, за которой начинались владения Новочеркасска, стоявшего на высоком урочище Бирючий Кут. Другая река Аксай протекала в юго-западной стороне у самого его подножия, и от станицы за камышами была почти не видна. В военных сборах вместе с сельской молодёжью участвовали также городские парни и девушки, которых собирали со всей округи, раскинув для них целый палаточный лагерь…
Несмотря на то, что осень была уже не за горами, дни стояли удивительно жаркие. Солнце нещадно припекало, и казалось, будто дольше обычного нарочно не торопилось садиться. В самые жгучие его часы парней обучали под навесом из брезента разбирать и собирать стрелковое и автоматическое оружие, а также знакомили с миномётами и пулемётами, обучали строевому шагу, умению окапываться сапёрными лопатами в лежачем положении и правильно бросать гранаты, бутылки с зажигательной смесью в наступающего на боевые позиции врага. Девчат натаскивали санитарному делу: обрабатывать раны, накладывать повязки, тянуть телефонную связь, справляться с зажигательными бомбами. Их также обучали ходить строем, копать окопы, строить землянки, блиндажи и знакомили с некоторыми видами стрелкового оружия.
В минуты перекуров ребята старались держаться ближе к девчатам, с которыми занимались молоденькие кадровые политруки, вызывавшие у них порой даже ревность. Неизменным заводилой был Дрон Овечкин. На Алёшу Жернова, своего поверженного соперника, он взирал свысока, стараясь как бы нарочно его не замечать. С того дня, как Дрон избил Алёшу, прошло несколько месяцев. Он продолжал дружить с Машей Дмитруковой и уже примирился с тем, что Дрон встречался с Ниной. Хотя первое время он не мог ей так легко простить этого лишь потому, что ещё нынешней весной Нина признавалась ему, что Дрон ей нисколько не нравится. А вышло всё наоборот, она вполне спокойно принимала ухаживания его недруга, и тем самым, наверное, тешила своё самолюбие, чем даже, наверное, втайне гордилась. Она действительно почти не избегала Дрона и Алёша невольно в досаде думал: «Нинка считалась искренней, в суждениях прямолинейной, а на самом деле оказалась такой же обманщицей, как и другие девушки». А когда он вопреки своим чувствам подружился с Машей, Алёша нашёл в ней совершенно неглупую, понимающую его девушку, чем был приятно удивлён; и вскоре все нанесённые ему Ниной обиды на время им забылись.