– Вот, я прикреплю к окну, на свет будет видно неплохо, – Медведь вынул снимок из папки и стал вгонять верхний его край под деревянную раму, прижимая изображение к стеклу. Он был доволен результатом, он даже чувствовал своеобразное удовлетворение от того, что ему хоть что-то сегодня удалось.
Наконец, плотно пристроив снимок, Медведь отвернулся от окна и взглянул на Ангела.
– Родная, смотри, – но она не смотрела. Ее взгляд был абсолютно бессмысленным, не выражающим ничего, никакого понимания, никакой работы разума. Только нескончаемую тоску.
– Эй, эй, посмотри на меня, – Медведь нежно обхватил лицо Ангела ладонями, зарывшись пальцами в ее волосы. А ее волосы слегка взмокли. То ли от жары, то ли от чего-то еще. Холодные и немного липкие… Большим пальцем руки Медведь нежно погладил ее по щеке, но она, казалось, даже не заметила.
Он отпустил ее. Ему понадобились все силы, чтобы продолжить свой рассказ.
– Милая, смотри. Вот это – твой рентгеновский снимок. Картинка ничем не испорчена, здесь мы согласились. Чего не смогли выяснить ни я, ни мой коллега – так это причины возникновения и характера образования.
Он зря снова посмотрел на нее. Ее лицо совершенно не менялось, по-прежнему искаженное болью и отчаянием. Капля пота скатилась по ее виску… Медведь едва смог вспомнить, на чем остановился. Все, что он мог сейчас для нее сделать – рассказать то, что знает сам.
– В общем, если говорить проще… То то единственное, в чем мы сошлись, это факт, что у тебя в спине развились лишние кости. Я просто не представляю себе, как они могли оставаться незамеченными в течение всей твоей жизни, но ведь и сами по себе возникнуть и вырасти настолько меньше, чем за неделю они никак не могли, так что это нам еще остается установить…
Медведь прекрасно понимал, что говорил ерунду, что речь его бессвязна и нелепа, но ведь нелепой была и вся ситуация… То, что с ними случилось, не должно было случаться, не могло случиться… Но случилось. И он должен был наконец выдавить из себя признание. Должен сказать ей. Она должна знать.
– …в общем, я не знаю, как это объяснить, но я прихожу к одному единственному заключению. Да, это смешно, наверное… Но я просто ничего другого и вообразить не могу…
Нет, он не станет выкладывать все неправдоподобные и смешные теории, что приходили ему в голову последние три часа. Он скажет последнее, о чем подумал. Самое невероятное и вместе с тем так похожее на правду.