1. На крючке, но не чекистском
В спорах о путях модернизации сегодня как будто сам собой всплывает вопрос об опричной русской идее. Хотя некоторые по давно внушенной привычке видят в ней лишь эвфемизм бесчеловечности и крови, на деле в опричнине сказался творческий поиск выхода из тупиков.
Сейчас Россия снова в тупике, в патовой ситуации. Одна половина головы заявляет стремление к развитию, к выходу из равновесия как удела отставших и сдавшихся на милость победоносным акулам внешнего мира. Другое полушарие – боится перемен и мертвой хваткой цепляется за пусть мелкое и неприглядное, но осязаемое наследство РФ 1991–2010 годов, наследство тех, кто согласен прочно сидеть на внешнем – не чекистском! – крючке и не суетиться под глобальным клиентом. (Прошу не понимать все это банально-упрощенно: я не имею в виду под полушариями двух первых лиц в государстве. Эта граница проходит как-то по-другому.)
Властному истеблишменту свойствен консерватизм самого последнего, самого подлого образца из тех, какие можно себе представить. Это консерватизм для себя, охранительство того, что удалось урвать, самоподдержание застойных процессов в «элите», которые длятся де факто с брежневских времен. Этот консерватизм замешан на неверии не столько даже в свою страну, сколько в самих себя. Может быть, в неэстетичности его и объяснение самой раздвоенности – надо же ведь как-то эту неприглядность прикрывать.
Последняя попытка приукрасить его – назвав «модернизационным» – лишь усугубляет впечатление. «Единая Россия» – классическая партия «боярского царства», молчальники мирской злобы, конвертировавшие свое терпение в земные блага, которые говорят и пишут лишь по поручению, а думают – «в бороду» и «в стол». Массовка «Единой России» враждебно-безразлично слушает речи тех, кому дана власть вещать о модернизации, инновациях, программах развития, сильной России, выходе в великие державы, преодолении коррупции и т. п.
В манифесте «Единой России, где было заявлено о консервативной модернизации, хорошо просматривается одна из излюбленных мыслей кремлевских идеологов. На протяжении веков в России цена человеческой жизни, – скорбят они, – была почти ничтожна, великие успехи и победы часто доставались очень дорого. Убойный аргумент – который, на взгляд этих идеологов, способен оправдать все что угодно, любые нынешние неуспехи и поражения. Что скрывается за этим аргументом? За ним скрываются «человеческая жизнь», неприкосновенность самих квазибояр, а заодно в скрытом виде неприкосновенность их кланов, собственности и устоев. Все можно поменять в стране, но только не элитарный «застойный процесс». «Победить коррупцию, – провозглашают единороссы, – можно, лишь изменив социально-экономическую ситуацию и качество государственного управления. Это нельзя сделать за один день, – но это нужно делать каждый день». Сиречь нужно не побеждать коррупцию, а бороться с ней перманентно, «консервировать» ее – классическая мечта бюрократии. В этом, в сущности, и заключен весь официозный «российский консерватизм».