– Какая интересная история! – восхищенно произнес Зигмунд.
– Да… – Дэвид нервно зачесался. – Правда, в пылу страсти мы не заметили, как свидетельницей нашей любовной сцены стала одна моя клиентка, актриса… – Дэвид почувствовал себя уже совсем неуютно.
– Актриса?
– Да… Одна местная актриса, сыгравшая Сабину Шпильрейн в «Опасном методе»… Как-то позже она призналась, что увиденное помогло ей войти в драматический образ…
– Сабину Шпильрейн в «Опасном методе»?! – взволнованно переспросил Зигмунд.
– Да… фильм Кроненберга об отношениях… Вас., и Карла Юнга с русской пациенткой… Сабиной Шпильрейн… – Дэвид осознал курьезность ситуации, но не нашел ничего более глупого, как уточнить: – Не смотрели? Ох! Извините! – смущенно опустил глаза он, заметив немой вопрос на лице Зигмунда.
– Надеюсь, Юнг был сыгран отвратительно! – с явным пренебрежением спросил Зигмунд.
– Да! – поторопился убедить старика Дэвид. – Вы были гораздо лучше и убедительнее… Я имею в виду вашу роль…, то есть роль Мортенсена… вас… – запутался он, пытаясь подольстить и успокоить одновременно.
Зигмунд довольно улыбнулся.
– Юнг пренебрег моим учением, ударился в мистику…, увлекся порочными связями… – перечислил он претензии к своему бывшему ученику. – Я всегда предостерегал моих учеников об опасностях психоанализа, о нашей уязвимости… Наши пациентки были нервными, пылкими, привлекательными женщинами, многие из которых охотно делились своими сексуальными фантазиями, а некоторые были не прочь перейти границы дозволенного и претворить их в жизнь… Вам не попадались такие?
Зигмунд внимательно посмотрел на Дэвида.
– Да… Встречались… – натянуто признался тот.
– Но многие из моих учеников меня не послушались… Среди них был и Ференци… Один из моих любимейших учеников, отступившихся от меня… Он был мне как сын, – погрустнел Зигмунд. – Он исказил основные принципы моей методики и создал свою модель, в которой давал пациенткам возможность выражать эмоциональное состояние более свободно… Он не делал секрета из того факта, что целовал своих пациенток и позволял им целовать себя… Дошло до того, что однажды он уже не смог остановиться в своих эротических удовольствиях и потерял чувство реальности… У него развилось глубокое расстройство личности, в итоге свою жизнь он закончил душевнобольным… Я не смог его уберечь… – вздохнул Зигмунд. – Как не смог однажды уберечься и сам… – двумысленно добавил он.