– Обидеться она могла из-за того, что Эггер выдал ее маленькую женскую тайну, – невозмутимо сказал Дитрих. – Подруги иной раз за спинами друг друга такое выделывают, вы не представляете, Линда. Но все равно продолжают считать себя подругами.
– Эмми не такая, – убежденно сказала я. – Она не стала бы пытаться заинтересовать инора, с которым я встречаюсь.
– Возможно, – сказал Дитрих, хотя сомнение в правдивости моей подруги никуда из его взгляда не делось. – Так. Планы на этот день. Сейчас я закончу с защитой офиса и уйду наблюдать выход иноры Кремер в люди – раньше полудня, по словам мужа, она не выползает. Примерно прикидываю, что она из себя представляет, и возвращаюсь сюда.
– А разве вам не надо за ней весь день наблюдать? – удивилась я.
– Мне? Не надо, – уверенно ответил Дитрих. – Я, в основном, головой работаю, а ее передвижения и встречи может записать и другой. Затем мы с вами, Линда, идем… хотел было сказать «на ужин», но нет – к менталисту, с которым я договорился. А поужинаем после него.
– Вы меня приглашаете на ужин? – уточнила я.
– Если вы будете в состоянии есть, непременно приглашу, – ответил он. – Или у вас другие планы на этот вечер? Связанные с инором Эггером?
– Планов, связанных с инором Эггером, у меня нет, – ответила я. – С чего вы вообще взяли, что они могли появиться? Я вам вчера сказала, что мы со Штефаном расстались.
– Мало ли как могло повлиять неожиданное предложение руки и сердца, – усмехнулся Дитрих. – Но мы отвлеклись от главного: вы согласны со мной поужинать?
С ответом я не торопилась, хотя хотелось согласиться. Но слишком все это было странным. На краткий миг мне даже показалось, что он пытается за мной ухаживать. Или отвлечь от чего-то более важного? Да, конечно же, отвлечь. О каком ухаживании может идти речь со стороны частного сыщика? Да он наверняка настолько привык играть разные роли, что ему и театральные курсы не нужны. Или же он их давно закончил с отличием, да еще и учился со скидкой, положенной для соседнего офиса. Оценил же он игру Эмми невысоко, значит, разбирается. И все же, зачем он меня приглашает? Не ответит ведь. Зато я тоже могу провести время с пользой и попытаться выяснить, почему же он меня взял на работу.
– Конечно, Дитрих, – улыбнулась я ему как можно обаятельней.
Так, чтобы если он пытается все же за мной ухаживать, непременно растаял и освободил от работы до конца дня. И не просто освободил, а раскаялся и выложил, почему взял. Не зря же он говорил о моих красивых глазах и толпах поклонников.