– Оу, не подумала, что у гувернанток столько проблем, задумчиво сказала Эмми и неожиданно продолжила: – Тогда я неправа. В гувернантки тебя непременно возьмут. Один только намек на владение запрещенной магией – и все дети станут необычайно послушными.
Пугалом работать мне не хотелось, поэтому я тут же возразила:
– Я не знаю ни одного запрещенного заклинания.
– Да, дети это быстро поймут, – легко согласилась Эмми. – Нет, все же работа гувернантки тебе не подойдет. Так… Сиделка? – она вопросительно на меня посмотрела.
– Нужны знать хоть основы целительской магии, – напомнила я.
– Думаешь? – она уткнулась в объявление, в надежде найти там развернутое описание обязанностей. – Возможно, просто подать зелье вовремя, книжку почитать больному…
– А также принести судно…
– Может, там не совсем лежачий?
– Зачем ему тогда сиделка?
Препиралась я с ней без особого азарта, так как была уверена, что на эту работу меня также не примут. Если семья в состоянии нанять сиделку, то абы кого брать не будут. Да и не лежала у меня душа к такой работе, не чувствовала я всеобъемлющей любви к ближнему, столь необходимой для этого. Но что же мне теперь делать? Эмми дернула меня за рукав, и я обнаружила, что уже некоторое время стою, погруженная в свои мысли и даже не слушаю, что она мне говорит.
– Линди, все будет хорошо, вот увидишь, – уверенно сказала она.
– Конечно, – я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. – Все будет хорошо.
А если все будет плохо, тогда всегда можно вернуться к отцу. И все будет еще хуже.
– Вот, смотри, – деловито сказала Эмми. – «Магу для особых поручений требуется секретарь». Что думаешь?
– Ничего, – вяло ответила я. – Из объявления даже непонятно, «для особых поручений» относится к «магу», или он ищет для этого секретаря.
– Сходишь и узнаешь.
– Его моя подмоченная репутация не испугает?
Настроение было хуже некуда. Впереди не ожидалось ничего хорошего.
– У него и спросишь, – не унималась Эмми. – Здесь, кстати, и время указано, когда можно подойти и переговорить. Если хочешь успеть, нужно выходить.
– Ты помяла мое платье для собеседований, – напомнила я.
– Да ну его, – Эмми так и не встала с моей одежды. – Ты в нем сухарь сухарем. Наверное, поэтому и не берут. Иди как есть.
– Можно и как есть. Хуже не будет, – философски ответила я и начала изучать заинтересовавшее ее объявление более пристально.