– Ведьма она, – поморщился высоченный герцог, который мне представлялся пониже, когда он сидел на коне. Я со своим сто семьдесят одним сантиметром ему и до подбородка не доставала...
– Двухметровая орясина...
– ЧТО!? – грозно рявкнул Ратмир, соединив две брови в одну грозную линию.
«А?! Это вслух сказала!?»
«Ну, Юля! Молодец!» – сцепив челюсти, задрала подбородок, смело глядя в глаза… врага? – «Не важно! Главное, отступать от своей линии нельзя! Начала хамить – хами до конца! Может, за умалишённую примут? Как говорится: надежда умирает последней!»
– А чего обзываться?!
– То есть, ты – не ведьма? – Ратмир показал пальцами какие-то знаки, явно давая наставления своим воинам, тут же зашевелившимся. Сам же герцог криво ухмыльнулся, по-новому оглядывая меня, насколько позволял куст пиона.
Его взгляд блуждал по телу...
«Фу! Аж противно!»
– Настоящий кобель…
– ЧТО?! – озверел мужчина, потеряв терпение.
«Юлька! Вот ты – дура!!! Завязывала бы думать вслух!!! И так ситуация – не малина!»
Герцог шагнул вперёд, но будто натолкнулся на барьер, отпрыгивая назад, точно та Панночка из романа Гоголя, испугавшаяся круга соли.
– Всё-таки ведьмаааа… – протянул герцог, задумчиво прищурившись. Одно движение пальцами – и его воины замерли на месте, даже не пытаясь больше взять меня в круг.
«Ха! Куст-то, по ходу, реально «священный»!
– Этот ребёнок – наш, – осторожно начал «дипломат» вести диалог, скрестив руки на груди, продолжая путешествовать взглядом по моему лицу, распущенным длинным волосам и платью, пока его младший брат таращился на рот. – Верни его...
– Серьёзно? – вскинув брови, сильнее прижала к себе годовалого малыша, наконец, притихшего. – И кто из вас его отец? Кто мать спрашивать не буду…
Воины возмущённо побагровели, но, опять-таки, высказаться им не позволили.
Герцог грозно зыркнул в сторону всадников и повернулся ко мне, сразу расцветая в улыбке, отчего его лицо преобразилось, помолодев на добрый десяток лет.
Даже не по себе стало.
Мужчина – реально красивый. Высокий, широкие плечи, узкие бёдра, тёмно-русые волосы, яркие синие глаза и выразительные мужские брови. Будь я художником, обомлела бы от фактурности данного экземпляра, хватая кисти в руки!
Сейчас же, разочарованная в женихе и перепуганная смертью целого отряда неизвестных мне защитников малыша, который, как я поняла, наследник чего-то там, внешность Ратмира – последнее, что меня волновало!