Сон уже
терпеливо поджидает меня, но это не обещанный кошмар. Вернее, не
совсем он.
Здесь
нет ничего, кроме бездонного черного неба и клубящейся в ногах
тьмы. Словно морские волны, она то вздымается, то оседает и
перетекает из стороны в сторону, не желая замирать ни на
мгновение.
Чувствуя приближение Тэана, я оборачиваюсь. С каждым
его шагом тьма расползается, освобождая
пространство.
– Нет…
– выдыхаю, замечая наконец, где нахожусь.
Мертвая
земля, что открывается взору, усыпана знакомым пеплом. В этот же
момент среди тьмы слышатся отдаленные стоны и крики, отделенные от
меня намного большим, чем пеленой темноты: между нами, словно
страж, стоит время.
– Тебе
страшно? – спрашивает Тэан.
– Мне
здесь не нравится. – Невольно ежусь и обхватываю голые плечи
руками. Даже думать не хочется, что тьма всегда скрывает под собой
этот пепел.
–
Почему?
– И ты
еще спрашиваешь? – изумляюсь, начиная злиться. – Это же боль и
страдания людей! Думаешь, я должна получать от подобного
удовольствие?
– Это
всего лишь эмоции, – небрежно поясняет Тэан. – Сильные эмоции. Ты
ведь хотела знать, почему тьма так восторгалась этими отголосками
эмоций? Ответ прост. Ее притягивает сила, питательная
сила.
–
Хочешь сказать, что тьма питается смертью?
– Ты
ничего не понимаешь.
Тэан
вдруг оказывается позади меня и, чуть наклоняясь, шепчет на
ухо:
–
Смотри.
Тьма
полностью развеивается, открывая взору отдаленное подобие знакомой
пустыни. Только в ней еще есть жизнь, которая без тени надежды
бьется в агонии.
Маленькие деревянные домики пылают факелами, по узким
улочкам в ужасе, как загнанные звери, мечутся люди. У одних горит
одежда, у других – волосы и кожа. Люди кричат, падают на землю,
катаются по ней в безрезультатных попытках сбить пламя, и
постепенно затихают, прогорая насквозь.
–
Мама-мама, отпусти! Там осталась моя любимая кукла, ей же страшно!
– сквозь кашель плачет маленькая девочка. Растрепанная женщина
несет ее на руках, отчаянно прижимая к себе и стараясь закрыть от
подающих отовсюду огненных искр.
Ужасающие картины сменяются одна за другой,
превращаясь в калейдоскоп событий. Вопли сгорающих заживо,
бесполезные попытки спастись, проклятия, из последних сил
срывающиеся с непослушных губ… Боль и отчаяние причудливо
переплетаются со жгучей ненавистью, которая вместе с языками
пламени яростно устремляется ввысь.