– Вон, посмотри, – сказал он Торопову. – Что там? Не подпол?
– А кто ж знает. Очень может быть.
– Пошли, проверим.
Там действительно оказался подпол. В свете фонарей боец зацепил багром и откинул тяжелый люк, после чего дым повалил еще больше.
Савельев достал из сумки гофрированный шланг с загубником, натянул на лицо маску, попробовал ногой на прочность лестницу, начал спускаться вниз, в подвал. Луч мощного фонаря выдергивал из тьмы фрагменты действительности.
Савельев застыл как соляной столп. Голова закружилась, сердце кольнуло. Все эта проклятая нехватка профессионального цинизма.
Подвал был завален телами. Шесть тел! Без всяких признаков жизни.
Савельев поднялся по лестнице, яростно сорвал маску:
– Там целое кладбище. Шесть человек!
– Мертвы? – мрачно осведомился Торопов. – Может, кто жив?
– Связаны веревкой. Убиты.
Не любил Поливанов такие неожиданные вызовы к большому начальству. Тут два варианта. Или выволочка за какие-то нарушения, без которых ни одному оперативному сотруднику жить до сей поры не удавалось. Или в городе произошло что-то настолько серьезное, что начальник МУРа решил проинструктировать лично.
Подполковник нехотя поднялся. Поправил перед зеркалом галстук, пригладил сильно поредевшие после сорока годков волосы. Нацепил очки на нос, став после этого похожим на какого-нибудь доктора наук. И вышел из кабинета.
Он прошел по опустевшим просторным коридорам Управления. За лифтом спустился по лестнице на третий этаж. И очутился в приемной перед знаменитым кабинетом, в котором в разное время обитали люди, по большей части ставшие легендами уголовного розыска. Любой начальник МУРа – это история службы. Это славные дела. Это приобретения и потери. Это жизнь целых поколений оперативных работников.
В приемной уже собрались все, кого вызывали, – заместитель начальника МУРа Лопатин, старший оперуполномоченный из разбойного отдела Ганичев и капитан Маслов из поливановского отдела.
– Проходите, пожалуйста, – улыбнулась вечно доброжелательная и приветливая секретарша начальника МУРа. – Анатолий Иванович ждет вас.
Кабинет начальника МУРа по обличию не сильно отличался от того же кабинета Поливанова. Такой же тяжелый имперский стиль. Только все побольше, подороже, посолиднее. Тяжелые шторы были закрыты – хозяин кабинета любил полумрак. Зеленая лампа бросала призрачный отсвет на резную антикварную мебель и дубовые панели. Длинный Т-образный полированный стол. Глушащий шаги толстый ковер. Огромный сейф с львиными головами. Книжный шкаф, плотно заставленный книгами – в основном юридическими. Бюст Дзержинского на деревянной тумбе. Портрет Никиты Хрущева на стене.